БЕЛАЯ ВОРОНА

                                                                      1

            На пороге аудитории, где работала приёмная комиссия Московского химико-технологического института, появилась невысокая, щупленькая, белокурая девушка с большим потёртым чемоданом. Девушка то и дело перехватывала его из руки в руку и при этом сильно перекашивалась. Сквозь толстые стёкла очков на маленьком, чуть вздёрнутом носу она оглядела кабинет и присутствующих, подошла к столу, на котором стояла табличка с надписью «Физико-химический факультет».

            − Доброе утро, − с мягким южным акцентом поприветствовала девушка сидящую за столом женщину. – Я хочу подать заявление на ваш факультет.

            − Документы, пожалуйста, − растягивая звук «а», произнесла женщина.

            Девушка пристроилась на стуле возле стола, положила чемодан себе на колени и щёлкнула замками. Полчемодана занимали книги и бумаги, другую половину – аккуратно уложенные, незатейливые, изрядно поношенные вещи. Девушка взяла нужные документы и передала их женщине.                                                                                                                                      

            Та просмотрела бумаги:

            − Золотая медаль – это хорошо. Это даёт вам право сдавать единственный экзамен и в случае пятёрки сразу быть зачисленной на наш факультет. Но, к сожалению, то, что написано в вашей медицинской справке, не позволяет мне принять у вас документы. Вы, милая Екатерина Васильевна Воронова, профессионально непригодны, вам категорически нельзя быть химиком. Выберите себе другую профессию.

            Испарина проступила на высоком Катином лбу, полные губы сжались, серые глаза, словно две летние тучки, заполнились влагой. Девушка молча вернула бумаги в чемодан, дрожащими пальцами закрыла его, встала и тихо попрощалась. Выйдя в коридор, Катя заметила стоящую в отдалении скамью. Девушка подошла к ней, водрузила на неё чемодан, прислонилась лбом к стене, в которую упиралась скамья, и заплакала. «Даже не допустили до вступительных экзаменов. Не зря меня дразнят белой вороной. Всё у меня не так, как у людей», − подумала Катя. Утерев слёзы и пристроившись рядом с чемоданом, девушка погрузилась в размышления, и пёстрые картины детства одна за другой стали зримо возникать в её сознании.

                                                                           2

            Сколько Катя помнила себя, она отличалась от других ребят. Однажды в детском саду, когда девочке было всего шесть лет, воспитательница, разместив полукругом ребят и в центре усадив Катю с книжкой сказок, сказала:

            − Будешь показывать иллюстрации, − и ушла с няней пить чай.

            Дети, оставшись без присмотра взрослых, зашумели, мальчишки стали щипать девчонок, те в ответ колошматить обидчиков. Неразбериха полная! Катя, понимая, что её оставили за старшую, выкрикнула строгим голосом:

            − Тише, ребята! Я буду вам читать.

            Не меняя своих поз, дети от удивления замерли.

            Кто-то выпалил:

            − Врёшь, Катька! Ты не умеешь!

            − Умею, − приглушённо добавила девочка, − слушайте!

            Катя открыла первую попавшуюся сказку и начала читать чётко, быстро и выразительно, как воспитательница. История была о поросёнке Чуне. Чуня хотел со всеми дружить и для этого совершал добрые поступки. Ребята, забыв свои шалости и угомонившись окончательно, расселись поудобнее и слушали, глядя Кате в глаза и рот, из которого будто сыпались новые приключения поросёнка. Сказка заканчивалась. Вернулись воспитательница и няня.

            − Важно не то, как ты называешься, а то, какой ты, какое у тебя сердце. Какое сердце у Чуни, ребята? – спросила воспитательница, когда Катя дочитала историю.

            − Доброе, − дружно ответили дети.

            − Как у Кати, − добавил мальчик с большими голубыми глазами и крупными пшеничными кудрями, похожий на ангела.

            − Я знала, что ты справишься, Катя. Отличницей будешь в школе, − похвалила воспитательница.

            − Молодец! – подхватила няня. – Кто научил тебя так читать?

            − Мама. Она учительница, − смутилась Катя.

            Взрослые захлопали, и ребята охотно поддержали их.

                                                                        3

            Впрочем, Катя с детства прочувствовала, что жизнь не всегда справедлива. Как-то раз, в том же шестилетнем возрасте, девочка зашла к своему соседу-сверстнику Борьке. Не успела Катя войти в квартиру − из кухни показалась бабушка Борьки, полная, сутулая, седовласая, с колючими зелёными глазами и быстрым взглядом.

            − А, явилась, воровка! Ты украла у меня серебряную ложку, с которой я готовила святую воду, − вместо приветствия проговорила бабушка, и морщинистое лицо её ещё больше скукожилось.

            − Какую ложку? – удивилась девочка, − я не брала никакой ложки.

            − Бабушка, ты её куда-нибудь положила. Потом найдёшь, − вмешался Борька.

            − Не суйся, когда тебя не спрашивают, − прошипела бабушка и снова обратилась к Кате: − Голытьба! Нехристь! Безотцовщина! Ни ковров, ни картин, ни икон, ни даже телевизора в доме нет.

            − У нас есть всё: два шкафа, стол, диван, кровать, полки с моими книжками и игрушками, − перечисляла девочка, − а папа живёт в другом городе, он подарил мне детский мотороллер.

            − Мотороллер, − передразнила бабушка, − нечего тебе с нашим Борисом водиться. Уходи!

            − Бабушка, Катя умная и вовсе не бедная. Когда я был у неё на дне рождения, мы ели картошку с колбасой и квашеной капустой. Мы играли в шашки, зоологическое лото, домино. Нам было вкусно и весело. Я вырасту и женюсь на Кате!

            − Господи Боже мой! Что ты такое говоришь? Соколик ты мой! – запричитала бабушка и, выхватив из шкафа флакончик пахучей валерьянки, вытолкала девочку за дверь, приговаривая: − Воровка! Нехристь!

            − Неправда! Я не брала! – кричала из-за двери Катя.

            Слёзы обиды и отчаяния так и брызнули из её глаз.

            С другой стороны двери рыдал Борька.

            Больше Катя с Борькой не встречалась. А через полгода по причине, девочке неизвестной, семья бывшего приятеля переехала жить на новое место.

                                                                          4

            В другой раз Катя взяла со своей полки самую любимую книжку и отправилась без приглашения на день рождения к соседке Наташе, которая была почти на четыре года старше неё. Катя долго стучала в дверь (до звонка она ещё не доставала), наконец дверь распахнулась, и перед Катей предстала высокая, плотная, прыщавая девочка с нагрубающими уже молочными железами, выпукло обозначенными под летним кружевным платьем.

            − Здравствуй, Наташа, − обрадовалась встрече Катя, − поздравляю тебя с днём рождения!

            Катя протянула Наташе подарок.

            − Я тебя не звала, − отрубила Наташа.

            Она хотела захлопнуть дверь, но из комнаты послышался женский голос:

            − Ната, приглашай Катюшу. Девочка помнит, что у тебя день рождения. Будь гостеприимной хозяйкой. Тебе уже десять лет.

            Наташа нехотя пропустила Катю в квартиру и взяла подарок.

            − Мама, Катька недаром Воронова, значит, ворона, да ещё белая, она принесла мне детскую книжку. Я уже таких не читаю, − фыркнула Наташа.

            − Ната, не привередничай. Дарёному коню в зубы не смотрят. И не обзывай ребёнка. Зови, зови девочку в комнату.

            Катя, ощущая поддержку Наташиной мамы, преподавателя местного университета, смело прошла вперёд, поздоровалась со взрослыми и, сопровождаемая Наташей, устремилась в дальнюю комнату, откуда доносились детские голоса.

            − Добрый день, − сказала Катя ребятам и села на свободный стул в углу комнаты. – Во что играете?

            − В карты. Тебе нельзя: ты ещё маленькая, − ответил толстый, рыжий, видимо, самый старший мальчик ломающимся дискантом.

            − Катька! Во тебе! – и Наташа показала третий палец.

            Засмеялись все, кроме Кати.

            − Это х.. тебе, − спокойно прокомментировала Катя. Она слышала такие слова на улице от мальчишек, но о значении их не догадывалась.

            − Что ты сказала, мерзкая девчонка? Ребята, суд. Судим Катьку, − завелась Наташа,− Федька, у тебя папа – прокурор, значит, ты судья.

            И Наташа посмотрела на рыжего.

            − Встать! Суд идёт! – отчеканил «судья».

            Дети встали.

            − А я ничего не сделала. Я правду сказала, − поднимаясь, покраснела Катя.

            − Незнание закона не освобождает от ответственности, − повторил Федька излюбленную папину фразу, снова занимая место на стуле, − все свидетели: Катька матерится. За это приговариваем тебя, Ворона, идти домой и не мешать нам развлекаться.

            Озадаченная Катя неохотно повиновалась.

                                                                          5

            В семь лет Катю приняли в первый класс близлежащей школы.

            − Мама, мои одноклассники очень смышлёные, они почти все умеют читать и решать задачки. А учительница умная и добрая. Я их всех люблю, − взахлёб рассказывала девочка дома.

            Катю назначили командиром звёздочки – группы из пяти ребят. Девочка отвечала за их учёбу, поведение и трудовые дела. Кате всё давалось легко. Но не всех это приводило в восторг.

            − Воронова думает, что знает и умеет больше всех, даже больше учительницы, − возмущался заводила и задира Андрейка.

            Катя полагала, что подобные выпады беспочвенны, и не считала нужным оправдываться.

            Быстро становился тоньше настенный календарь. Девочка перешла во второй класс. Серьёзно заболела учительница. На работу её больше не ждали, а присылали разных заместителей.

            Мама купила Кате аккордеон. Девочку взяли в музыкальную школу. Занятия для маленьких в ней приходились на утренние часы.

            − Катюша, если ты хочешь заниматься музыкой, то в общеобразовательной школе тебе придётся перевестись в другой класс и учиться во вторую смену, − объясняла мама.

             Девочка поддалась на уговоры.

            Катя явственно помнила этот день: понедельник, одиннадцатое сентября тысяча девятьсот семьдесят второго года. На классном часе, который проводили, за отсутствием учителя, шефы с соседнего завода, девочка обратилась к ребятам, заявив о своём уходе.

            − Предательница учительницы, − заорал с последней парты Андрейка.

            − Катька – предательница… Катька – очкарик… У Катьки панталоны… Катька – зазнайка… − слышалось с разных мест.

            Вмешались взрослые:

            − Ребята, не шумите! Катя не хочет с вами учиться. Это факт. Давайте объявим ей бойкот.

            − Бойкот Катьке, − согласился за всех Андрейка.

            Ребята расходились молча, не глядя на Катю. Девочка была в недоумении. Её бил нервный озноб.

            На следующее утро в школу к завучу пришла Катина мама:

            − Скажите, в чём провинилась моя дочь? Почему ей объявили бойкот? Инициатором перевода была я. Почему рабочие руководят детьми?

            − Знаете, − задумалась пожилая завуч, − в классе должен быть козёл отпущения. Так проще воспитывается коллектив. А рабочие – это наш гегемон.

            − Я ничего не имею против гегемона, − заметила мама, − но две педагогически безграмотные работницы вместе с вашими превратными представлениями о коллективе портят жизнь моему ребёнку. Я пожалуюсь в районный отдел народного образования.

            − Не будьте столь категоричны… А вообще делайте, как считаете нужным, − сказала завуч на прощание.

                                                                           6

            Жаловаться мама не стала.

            В новом классе к Кате отнеслись по-доброму. У девочки скоро появились друзья. Особенно сблизилась Катя с пампушкой Алиной. Кате нравилось, как Алина смеялась: карие глаза подруги метали искорки счастья, веснушки прыгали на морщившемся носике, тонкие губы становились ещё тоньше, а светло-каштановые волосы рассыпались в такт с озорным смехом. Алина смеялась – Катина серьёзность уходила, и девочки веселились вместе. Кроме того, Алина тоже училась на пятёрки и жила в соседнем доме.

            Летние каникулы не предвещали неожиданностей. В одно из воскресений Катя, Алина и ребята из близстоящих домов играли в классики. Вдруг откуда ни возьмись перед ними возник средних лет незнакомец, одетый во всё неприметно-серое.

            − Сладкая моя, − негромко обратился он к Алине, − иди ко мне.

            Он расстегнул ширинку брюк, полез в неё руками и начал там орудовать. 

            Ребята оторопели от ужаса.

            Первой нашлась Катя, она закричала:

            − Ребята, за мной! – и, увлекая за собой Алину, бросилась бежать в сторону соседнего дома, где взрослые «резались» в домино.

Дети завопили и кинулись врассыпную. Катя бежала вперёд. Алина отстала. Катя на бегу оглянулась, споткнулась и упала, неудачно подвернув ногу. Раздался хруст.

            − Алина, я сломала ногу, − заплакала от боли Катя.

            Мужчина скрылся так же неожиданно, как и появился. Дети собрались вокруг Кати. Алина заспешила к «доминошникам». Среди играющих оказался её отец.

            − Папа, Катя Воронова нас спасала, упала и сломала ногу. Мы не знаем, что делать,− затараторила  не пришедшая ещё в себя девочка.

            − Ничего не понимаю. Как спасала? От кого спасала? Объясни толком, − оторвался от игры отец – крепкий, рослый заводской рабочий.

            − Потом объясню, пойдём к Кате, − настаивала Алина.

            Подошли к месту, где всё в той же неудобной позе лежала Катя. Отец Алины бережно взял Катю на руки и понёс к ней домой. Дети шли рядом и наперебой рассказывали о случившемся…

                                                                          7

            Годы крепко натягивали тетиву жизни и упрямо летели вперёд.

            Катя и Алина окончили шестой класс. Их пионерский отряд, возглавляемый Алиной, отличился в трудовых делах и учёбе. Алину наградили путёвкой в «Артек».

            − Так хорошо, что ты едешь в самый лучший на свете лагерь, − радовалась за подругу Катя,− даже немного тебе завидую, хоть это и стыдно. А я с хором из музыкальной школы буду выступать в «Орлёнке».

            … Концерт длился уже около часа. Из-за яркого освещения сцены и переживаний Катя не видела зрителей. Перед девочкой мелькали только гибкие, словно два лебединых крыла, руки дирижёра. Слух держали в напряжении сливающиеся воедино сопрано и альты. Песни будто замирали на излёте и падали тугой волной в тишину зала.

                                        «Жар сердец и холод вьюг –

                                          Всё мы делим поровну.

                                          Если рядом верный друг,

                                          Здорово, здорово!» −

чисто и звонко выводила Катя вместе со всеми. 

            Вдруг сцена закружилась перед девочкой в лёгком тумане, ноги дали слабину, и Катя ощутила, что мягко оседает на пол.

            Концерт прервали на незапланированный антракт.

            Сквозь полузабытьё девочка услышала:

            − Зачем вы взяли больного ребёнка на ответственное мероприятие? – упрекал строгий женский голос.

            − Этот ребёнок талантлив. Она просто не выдержала жары и волнения. С каждым бывает, − отвечал хормейстер.

            Катя очнулась. Ей было неловко. «Я подвела коллектив. Почему у меня всё не так, как у всех? Может правильно старшие ребята с лёгкой руки Наташи звали меня белой вороной?» − винила себя девочка.

            Пришёл и за ненадобностью вскоре ушёл врач. Дети и взрослые успокаивали Катю, но на второе отделение концерта её не взяли…

                                                                                 8

            Детство уходило в безвременье.

            Девятый класс сформировали из учеников старого и теперешнего Катиных классов. Семилетний бойкот вынужденно закончился.

            В конце учебного года, в один из душных майских вечеров Катя и Алина прогуливались по районному парку. Из-за деревьев показалась знакомая фигура. Навстречу девушкам шёл Андрей, тот самый бывший пострелёнок, который выступил за объявление Кате бойкота, а сейчас ученик их класса. Подростки поравнялись.

            − Привет, девчонки, − заговорил Андрей первым, − не скучно одним? Приходите ко мне в субботу на сходняк. Предки будут на даче. Я пригласил большинство класса.

            Андрей, спортивного телосложения, высокий, русый, синеглазый, любил козырнуть блатным словцом и такой, какой есть, нравился Алине. Катя это знала.

            − Пойдём, Катя? – обратилась смущённая Алина к подруге.

            − Мы придём, − заключила Катя.

            Настала суббота. Катя впервые увидела ребят не в школьной форме. В модной одежде они выглядели взрослыми. Как взрослые, они пили пиво и вино, многие курили. Кате стало противно, но она ничего не сказала, чтобы снова не показаться белой вороной. Катя молча сидела в углу и рассеянно слушала музыку, под которую танцевали подростки. Девушка не уходила только из-за подруги: Алина уединилась с Андреем во второй комнате. Катя не понимала, что можно так долго решать вдвоём, но терпеливо ждала исхода. Наконец дверь открылась. Разморённый Андрей подошёл к Кате:

            − Зайди на минутку, Алина просит, − и он провёл девушку в другую комнату.

            Это была комната Андрея. Алина сидела на незастланной кровати и покрасневшими глазами виновато смотрела на подругу.

            − Я его люблю, − выдавила Алина дрожащим голосом.

            Катя всё поняла. Ей захотелось забыться, убежать в то светлое время, когда они вдвоём с Алиной смеялись и радовались жизни.

 Андрей, почувствовав в Катином молчании напряжение и укор, взял со столика бокал с красным вином и подал его Кате:

            − На. Выпей. Расслабься. От жизни надо брать всё самое лучшее – это мой девиз.

            Катя пригубила бокал, зажмурилась и выпила дурманящий напиток одним залпом. Слегка захмелев, она вышла из комнаты и незаметно покинула квартиру.

            На следующий день Катю сильно рвало, всё болело. Скорая увезла девушку в больницу. Там у Кати обнаружили спровоцированное алкоголем обострение уже имеющихся у неё серьёзных заболеваний. Весь июнь Катя пролежала в больнице. Алина навещала её каждый день.

            Алина забеременела и перевелась в вечернюю школу. Андрей остался в десятилетке и готовился поступать в местный политехнический институт. После вмешательства комиссии по делам несовершеннолетних и с согласия родителей Алина и Андрей поженились. Зимой у них родилась дочка. Её назвали в честь Кати…

                                                                            9   

            Катя Воронова сидела на скамье. Пёстрые картины детства промчались перед её мысленным взором с быстротой киноленты. «Хватит быть белой вороной. Надо что-то решать», − рассудила девушка. Помедлив немного, она встала, взяла свой чемодан. «Другой московский ВУЗ мне не по силам. Не та подготовка. Вернусь домой, к своим. Во мне нуждаются мама и Алина. Подам документы на физический факультет нашего университета. Мама права: счастье надо строить в родных пенатах. Не зря говорится: где родился, там и пригодился», − утвердилась в мыслях Катя и направилась к выходу…

 2017