Аршак Тер-Маркарьян

 

КРЕСТ НАД СТАНИЦЕЙ

 

Будто кто-то настойчиво нашептывал слова классика: «И дым Отечества нам сладок и приятен…». Поэтому на душе было воздушно, когда с Максаевского кургана, что могуче подпирал синее небо на Верхнем Дону, откуда, как на сказочной ладони, видно на тридцать верст до тугого обруча горизонта: табунятся резвые майские облака и уютно расположились на четыре стороны света, дорогие до слез вольному люду, станицы - Вешенская, Казанская, Мешковская… - Кружилинская, где под Камышевой крышей, похожей на густую челку лихого казака, притаился сирый курень, празднично выбеленный известкой, с порога которого сделал в начале двадцатого века первые шаги великий писатель Михаил Шолохов в этот жестокий и яростный мир…

Чуть в стороне укрылась туманной дымкой станица Мешковская. Кажется, в последний раз я бывал здесь лет тридцать назад с бригадой журналистов, воспевших совхоз «Комсомолец Дона».

Словно остановилось время.

Сквозь сизовато-дрожащую дымку над холмами угадывались плечистые шатры деревьев и угластые контуры обветшалых жилых домов.

Спасибо моему земляку, ныне москвичу, Юрию Мелихову (кстати, фамилия его прославлена в романе «Тихий Дон»), который с ветерком привез меня на своем «Мерсе» сюда, чтобы подышать пьянящим запахом полыни и чабреца. Он уверенно показал рукой: «Вон, видите, Аршак Арсенович, гнездо моего брата Михаила».

…У деревянной изгороди в едва зарождающемся сумраке отчетливо поблескивало отполированное нудными осенними дождями, напоминающее выброшенную на берег белугу огромное бревно, на котором отдыхали уставшие от огородных забот станичники. По подворью туда-сюда бойко сновала хозяйка дома, уже в летах, Валентина Кондратьевна. То цыпляткам подсадить надо квочку и проследить, чтобы признала, а не заклевала малых; то собачкам не забыть подбросить косточек; то вишенку-красавицу водичкой напоить; то… уже слышно за квартал, как, соскучившись, мычит, возвращаясь с пастбища, - буренушку напоить…

В хлопотах, бедная, приостановилась и вдруг неожиданно поделилась сокровенным:

- Ой, гостюшка, внучке Наде, как положено, платьице на выпускной купить бы, а где взять 500 рублей? – Она по-детски всплеснула руками, продолжила: - Хотелось бы пристроить в Каменское торговое училище. Не знаете ли, сколько взятку берут? – наивно вопрошала и выдала то, что давно таилось в сердце: - Ироды! Разогнали, разграбили колхозы! А что дали взамен?! – И сама же ответила: - Ничего. И мы, чтобы с голода не опухнуть, перешли на натуральное хозяйство. Слава Богу, в этом году пенсию дают. Хватает на хлебушко. У вас в Москве тоже так издеваются?

- Нет, дорогая Валентина Кондратьевна, выдают, но жители еле-еле сводят концы с концами! Народ сам по себе выживает, а власти жируют… Он жаждет работы, но ее не предоставляют. Я проехал на машине пол-России. Там, где посадили – озимые на загляденье, где не бросили зерно земле – кормилица превратилась в пустырь!

…И кого только не перевидел в закатной прохладе за неделю. Глаза закрываю и вижу: торжественно воцарился на лавочке и с наслаждением растянул, кажется, до первой искрючей звезды меха бывалой гармони богатырь-казачина Алексей, крепкий, как дубовый пенек, по кличке Кобель (здесь у каждого есть второе имя). И в ароматной густой тишине колокольчиком зазвенела старинная походная песня «Пчелочка златая…» Подбадриваемый грустной мелодией, подошел и сразу прикинул, как попасть в такт, сосед Нечистая Сила. Для свободы действий, расстегнув потертый пиджачок, сначала скромно приударил стоптанным каблуком, но, почувствовав запал, осмелел и стал молодо вытанцовывать, поднимая клубы пыли…

Музыка очаровывала, манила, звала.

Из-за угла замедлила шаг, словно раскачиваясь пожилая женщина, которую из-за болезни окрестили «тридцать два движения», остановилась и долго с мокрыми глазами слушала…

Освободившись от семьи, чтобы маленько расслабиться, важно подкатил на мощном КамАЗе (а от дома рукой подать!), на капот которого намертво впаяны гордые металлические буквы, казак. Невысокого росточка, с румяным округлым подсолнечным лицом отец двух дочек Пончик. Не спеша, вытащил из бардачка бутылочку самогонки (скучно пить в одиночестве!), обронил:

- Что, братцы-казаки, гуляем?

Мимо прошмыгнули шустрые вездесущие десятилетние пацаны, неумело пряча за спиной бычки от мужицких сигарет…

Я наблюдал и с печалью подумал: «Господи, что же творится на белом свете? Это же некогда нетронутый «райский уголок», расположенный от автомобильной артерии Москва – Воронеж – Ростов в 45 километрах, а от ближайшего железнодорожного узла – в 140, а городская «цивилизация» полностью и нахально властвует в этих местах. И ежели не остановить губительный процесс, то годков через пять останутся только былые названия. Не в знак этого ли немым укором возвышается двадцатиметровый железный крест, возведенный Юрием Алексеевичем Мелиховым на высоком холме, где когда-то варварски до основания разрушили церковь!

 

станица Мешковская – Москва.