Борис Бочаров





Я ПОМНЮ ЕГО УЛЫБКУ



На первом этаже Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил России, где размещался научно-методический центр отечественной военной стратегии, было прохладно, однако все сотрудники центра находились в запарке. Жарко было по другой причине, от беготни и суеты. Через два дня, 7 декабря 2000 года ждали приезда высокого гостя, Патриарха Алексия II, а многие из запланированных мероприятий к его встрече не были даже еще и обозначены. Визит его к нам был первым и приурочен ко Дню создания академии. Он должен был вручить от русской православной церкви высокие награды наиболее отличившимся в ратных делах генералам и офицерам.

Военная академия Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, расположенная на юго-западе Москвы по проспекту Вернадского 100, является одним из старейших в России высших военно-учебных заведений. Здесь проходят обучение, подготовку и повышение квалификации высшие и старшие офицеры Вооружённых Сил, других министерств и ведомств РФ, руководители и должностные лица органов государственной и исполнительной власти, предприятий и учреждений оборонно-промышленного комплекса России, офицеры иностранных армий. Сегодня академия является ведущим военным образовательным учреждением Российской Федерации по проведению научных исследований проблем обеспечения военной безопасности России, военного строительства, применения ВС РФ, военного и государственного управления. Она была создана в Санкт-Петербурге в 1832 году по повелению императора Николая I и предназначалась для «образования офицеров к службе Генерального штаба» и «вящего распространения военных познаний».

Дата была не круглой (168 лет), но это ничуть не уменьшало масштабы торжества. Наоборот. С каждым днем и часом масштабы эти возрастали, поскольку к приезду Патриарха ожидалось прибытие то? одних представителей общественности - то других, более известных. Заявки от СМИ и телевидения росли в геометрической прогрессии, а об увеличении количества официальных представителей от Министерства обороны и от других ведомств и говорить не приходилось. В целом праздник Дня академии должен был стать грандиозным.

Мне, да и моим коллегам не был известен общий план празднования, но начальник центра, доктор философии, профессор, генерал-майор в отставке Даниленко Игнат Семёнович, сориентировал нас на главных моментах, пояснив, что демонстрацией нашей выставки будет продолжаться встреча Алексия II и его окружения:

- Встречать Патриарха и препровождать его к месту размещения экспонатов будет сам лично начальник академии генерал-полковник Чечеватов Виктор Степанович, а вот сопровождение вдоль стендов поручено нам – сказал Игнат Семeнович и добавил:

- Я думаю, что это должен сделать тот наш сотрудник, который принимал основное участие в разработке исследовательского материала для стендов. Я, имею ввиду, Вас, Борис Васильевич. Вы в курсе содержательной стороны каждого экспоната и владеете полнотой всей информации так, что вполне можете ответить на любой неожиданный вопрос, который могут задать гости. Особенно эти вездесущие журналисты, им всегда нужно найти какую-нибудь штучку для сенсации. Проверьте ещё раз все тексты на предмет орфографии. Мне представляется, что внимательность, такт и сдержанность в т о т день всем нам у?ж точно не повредят.

- Что Вы об этом думаете? – спросил меня мой шеф.

О чём я мог думать в тот момент?.. Я хорошо знал своего начальника, у которого был, по сути дела, неофициальным заместителем, а формально – ведущим научным сотрудником центра. Наверняка Игнат Семёнович уже согласовал этот вопрос с руководством. Он никогда не снимал с себя ответственности, но и не стремился быть на виду у гостей и начальства. Не любил он помпезности и не терпел пафоса, однако был всегда рядом с теми сотрудниками, которым поручал ответственное дело, в готовности прийти им на помощь. Учитывая все эти обстоятельства и неизбежность моего назначения гидом для знатных гостей, я изобразил послушный вид и сказал:

- Я готов. Постараюсь оправдать Ваше доверие, Игнат Семёнович.

- Ну, вот и чудесно. По готовности всей экспозиции зайдёте ко мне, и мы обсудим общую схему расположения стендов и привязку ее, начиная от входа в фойе здания до самого конца.

- Хорошо. Этим я займусь прямо сейчас, а к вечеру представлю схему размещения. Желательно, что бы на совещании присутствовал весь наш коллектив. Возможно, в ходе обсуждения у некоторых коллег могут появиться ценные советы, и отдельными из них наверняка можно будет воспользоваться.

- Что ж. Давайте к 17 часам и наметим обсуждение Вашего доклада. Затем Вы, завтра к исходу дня, представите уже установленные стенды начальнику академии и доложите идею их расположения. Я буду его сопровождать, и на меня не обращайте никакого внимания. Если схема размещения будет утверждена, то все стенды мы сдадим под охрану дежурной службе, а на следующий день с 8. 30 установим собственное дежурство своими сотрудниками вплоть до прибытия Патриарха. По сути, за все вопросы организации выставки, как Вы понимаете, с этого момента будете отвечать тоже Вы. Все сотрудники центра будут в Вашем распоряжении, а значение выставки, как Вы понимаете, теперь выходит не только за пределы нашего центра, но и далеко за пределы академии.

- Я понимаю, Игнат Семёнович, что мы теперь «Нью-Васюки» международного масштаба. Медалей за удачный показ не дадут, а если что не так… В общем, ясненько - вздохнул я, и пошел к нашим баранам, то есть к материалам, которые нужно было еще обрабатывать.

Теперь о выставке. Конечно, она являлась лишь небольшим звеном в приeме Патриарха, если смотреть со стороны, но она была все же необычной. Вся информация, а именно - портреты, схемы, копии исторических документов, ксерокопии фотографий и биографические данные государственных, и военных деятелей, фрагменты баталий, описаний, имеющих отношение к истории академии, - размещалась на лeгких быстро разборных дюралевых стендах. Информация собиралась в различных архивах, включая архив академии, в течение длительного времени, анализировалась и систематизировалась небольшим коллективом научных сотрудников. Наряду с основной деятельностью по предназначению, считая эту работу второстепенной, мы спинным мозгом все же чувствовали, что когда-то результаты её могут быть очень даже востребованы. А почему бы нет? Обобщение исторического опыта подготовки государственных и военных деятелей России на протяжении почти двух веков в стенах столь высокочтимого высшего учебного заведения, (да и некоторых других военных академий), от которых почему-то уже и следа не осталось в Москве, разве не заслуживает внимания? Ведь это выпускники нашей академии порой удивляли весь мир своими победами, прославляя силу русского оружия, и неоднократно поколачивали лучших учителей и полководцев западных школ.

Несомненно, у западных стран есть чему поучиться, но стоит ли преклоняться перед их системами обучения, образования, и, Боже упаси, принимать их за основу, кардинально разрушая созданное нашими предками, дедами и отцами. Поэтому при описании заслуг перед Россией, будь она царской или советской, мы стремились показать вклад каждого военачальника в развитие государства российского, военного образования, военного искусства и в частности, в развитие отечественной стратегии. Исключение составляли современные военачальники, портреты которых отсутствовали, и вклад которых оценить объективно пока не представлялось возможным по разным причинам. Очевидно, и мы надеялись на это, что их дела все же будут оценены по заслугам не современными руководителями, а историей и будущими поколениями россиян.

Итак, на одних стендах были представлены портреты и описания заслуг начальников академии генерального штаба с начала основания академии, на других – портреты знаменитых выпускников академии, которые стали известными государственными деятелями, полководцами, военными министрами и министрами обороны XIX-XX веков, а также известными учеными и педагогами. В их ряду - Милютин Д. А., Радецкий Ф. Ф., Пржевальский Н. М., Скобелев М. Д., Леер Г. А., Драгомиров М. И, Михневич Н. П., Снесарев А. Е., Куропаткин А. Н., Обручев Н. Н., Свечин А. А., Шиловский Е. А., Шапошников Б. М… Почему военными министрами и министрами обороны? Дело в том, что в царской России высшие должности вооруженных сил назывались военными министрами, а в советской России они уже именовались наркомами, позже министрами обороны.

В годы Великой Отечественной войны 63 воспитанника академии стали Героями Советского Союза, а трое питомцев академии – Маршал Советского Союза Василевский А.М., генералы армии Говоров Л.А. и Антонов А.И. - за особые военные заслуги были награждены высшим полководческим орденом «Победа» (Василевский А.М. – дважды). Большая группа воспитанников академии была награждена полководческими орденами: Суворова, Кутузова, Александра Невского, Богдана Хмельницкого. Только орденом Суворова I степени награждены 20 полководцев. Достойным итогом их ратного труда и напряженной деятельности в годы войны педагогического состава, стало признание заслуг академии и награждение ее орденом Суворова I степени (1945 г.).

Была и третья группа стендов. Так получилось, что при исследовании творческого наследия великого русского полководца А. В. Суворова, нам удалось найти в личной его переписке много интересного материала, на наш взгляд, ранее неизвестного. В связи с тем, что ему исполнилось недавно, в конце ноября 270 лет, было принято решение: наряду с официальным описанием его заслуг, разместить и эти некоторые исследовательские материалы. Дата рождения полководца вполне вписывалась в праздник, и решение это было, несомненно, правильным, но рискованным. Дело в том, что историки по части года рождения Суворова до сих пор разделены на два лагеря спорщиков. Одни считали и считают год рождения полководца - 1729, как написано и на его могильной плите, другие – 1730, о чем свидетельствует запись в советской энциклопедии. Об этой особенности я ранее сообщал Игнату Семeновичу и напомнил ему еще раз накануне выставки. И вот что он сказал по этому поводу:

- Борис, экспозиция о Суворове получилась очень интересной… Кстати, сколько стендов она включает?

- Десять, Игнат Семёнович, – ответил я, а что?..

- Это работа серьeзная и её нужно показать, тем более, что она уже готова, а другого и лучшего пока ничего нет, и мы не виноваты в том, что историки до сих пор не пришли к единому мнению по поводу года его рождения. Если гости попросят рассказать об экспозиции, ты доложи в общем, а этот момент просто опусти. Найдутся дотошные, что ж, вот тогда и объяснишь, что к чему. В крайнем случае, скажешь, что в академии решили отметить знаменательную дату в этом году, так как в прошлом году ее никто не отмечал – закончил Игнат Семeнович и улыбнулся.

На самом деле Игнат Семёнович юморил и скромничал не ради самолюбования, он просто понимал главное. У нас действительно были наработки и о других великих государственных деятелях и полководцах, но они были не к месту. Во-первых, круглые даты рождения личностей не совпадали с праздником, а, во-вторых, информация была еще неполной, да и количество стендов было ограничено. Кстати размеры их также ограничивались шириной и высотой щитов соответственно – 1800 х 1200.

Да что там плакаты, стенды? Показуха, дизайн, да и только, с одной стороны. Чего греха таить, мы, если очень нужно, умеем всегда показывать товар лицом. У нас, у русских вояк, это в крови. Волновала другая сторона. Сколько еще прекрасного материала не увидят посетители. Уж, очень хотелось представить Патриарху и гостям все пассионарное величие России за почти два прошедших века, к которому наша академия имела прямое отношение.

Особенно хотелось утереть нос журналистам. Наверняка, некоторым из них приходилось участвовать, в начале и середине девяностых годов, в разнузданных пиар-акциях, в которых под крышей закона о печати огульно охаивалось и перевиралось всё отечественное: история, культура, мораль, люди и их подвиги, достижения страны и наоборот – идеально преподносилось все западное. Именно после подобных акций у молодежи уничтожалось всякое желание служить в армии, падало уважение к почетному, но тяжелому ратному труду, а у многих людей не поворачивались языки для употребления таких слов, как вера, патриот, родина, долг, совесть и честь. Сегодня, как никогда, хотелось им крикнуть:

- Смотрите сюда! Вот они наши герои, вот они настоящие патриоты, господа! Они любили свою Родину и защищали ее. И вам не отъять их от нашей истории и будущих поколений. И очень жаль, что они не могут ожить и сойти со стендов, что б дать хорошего пенделя под ваш вертлявый зад.

Вот и завтра вы налетите как саранча и будете метаться как проститутки и суетиться в поисках лучшего места перед Патриархом со своими спиннингами, с микрофонами, и опять, в который раз «пиарить» постоянно повторяющийся и уже изрядно надоевший, ну просто идиотский вопрос: «А что Вы думаете лично по поводу объединения католической и православной церквей?..». Как будто бы тормозит это объединение только русская православная церковь, не давая простым обывателям вникнуть в настоящую суть проблемы. Как будто бы в сотый раз у Алексия или у других православных деятелей вдруг изменится мнение, или нет других дел, кроме как объединять церкви под эгидой Запада. Тут, и ребёнку понятно, что это невозможно. Разве можно предать веру, которая складывалась и укреплялась веками, интегрировать еe, то есть объединять или перемещать куда-то, чтобы в конечном итоге просто уничтожить. Это мы п р о х о д и л и, и знаем, к чему это могло привести ранее, когда ваши спонсоры еще в XIII веке пытались это свершить силой. И вам хорошо знакома история вопроса, она вам прекрасно известна, просто такие слова, как сенсация, деньги и слава давно затмили у вас самое главное - долг, совесть и честь?..



Совещание пришлось проводить в рабочем порядке в ходе расстановки стендов в фойе на первом этаже левого крыла здания на другой только день, точнее, к исходу рабочего дня, когда вот-вот уже должен был появиться начальник академии.

Начальник академии вошел в фойе ровно в 18 часов. Его сопровождали генералы и офицеры, среди которых были его заместители, начальники факультетов, кафедр и сотрудники учебного и научно-исследовательского отделов. Аудитория была впечатляющей. Стало сразу как-то тихо.

Он поздоровался и сказал:

- Ну, так что у нас получилось - и посмотрел в мою сторону.

- Выставка к осмотру готова, товарищ генерал-полковник, - доложил я и затем продолжил:

- Все 20 стендов размещаются в 2 ряда лицевой частью друг к другу, расстояние между рядами 4 метра. Этого вполне достаточно, чтобы Патриарх и гости вполне свободно могли пройти между стендами, рассматривая их на ходу по обе стороны, не создавая сутолоки и, двигаясь медленным шагом. По нашим расчeтам, конечно в зависимости от поведения Патриарха, весь осмотр выставки может составить порядка 10-15 минут.

- Хорошо, давайте пройдёмся все, и проверим, так ли это получится на самом деле – сказал начальник академии, и все присутствующие в фойе медленно последовали за ним.

В жизни так бывает, что не всегда разработчикам того или иного проекта даются возможности представить свое детище без подножек, проволочек или помех. Они всегда находятся. И на этот раз они тоже нашлись. Некоторые приближённые, не представляя идеи выставки, но, демонстрируя особую преданность своему начальнику, бросились передвигать стенды, доказывая, что перестановками щитов выставку можно сделать ещё лучше. Один из них так стал влиять своими предложениями на начальника академии – так, что тот в такт его словам вдруг начал кивать головой, видимо соглашаясь с ним. Игнат Семёнович молчал, а я почувствовал, как почва уплывать стала из-под моих ног. Надо было что-то делать, иначе мы начнeм по чьей-то прихоти таскать круглое и катать квадратное, то есть перетаскивать стенды с одного места на другое, добиваясь непонятно чего. Этого допустить было нельзя, и поэтому я врубил наглость сразу с пятой передачи, сдобренной научным авантюризмом, резко оборвал советчика и громко сказал:

- Товарищ генерал-полковник, разрешите слово молвить! Стенды передвигать нельзя, и вот почему. Известно, что полушария головного мозга человека, взятые отдельно, отражают мир неадекватно. В.Л. Деглин, изучая полушарные особенности отражения окружающего мира и, в частности, его пространственные характеристики, пришел к выводу, что оба полушария преломляют пространство ошибочным образом, однако эти ошибки имеют противоположный характер, тогда как для левого - свойственно расширение пространства, а для правого - приближение отдельных элементов к наблюдателю. То есть левое полушарие стремится визуально дистанцировать человека от элементов окружающей среды, а правое - интегрировать человека в неe. Однако функциональная согласованность полушарий, "компромисс" между ними приводит, как утверждает В.Л. Деглин, к выравниванию пространственной деформации, чем и достигается адекватность восприятия объёмного пространства на плоскости сетчатки глаз, когда объёмное и плоскостное, являясь геометрическими антагонистами, что демонстрируется дихотомией геометрий Евклида и Н.И. Лобачевского, по результатам чего гармонизируется и одновременно приводится к общему сенсорному "знаменателю".

Я чувствовал, что несу, что-то вроде «в огороде бузина, а в Киеве…), но, видя, что меня никто не перебивает, и внимательно слушают, продолжал:

- Патриарх, по нашим расчетам, должен идти впереди по центру и, следовательно, вся информация как слева, так и справа на предложенном нами расстоянии будет восприниматься гармонично и в совокупном единстве. Но тут есть, скажу по секрету всем нам, еще одна особенность, которую мы тоже учли. Обычно все осмотры, по традиции у нас проводятся слева направо: на фото тоже, даже подписывают - слева направо такие-то. И даже правила уличного движения у нас писаны так, что когда мы переходим улицу, то в целях личной безопасности сначала смотрим налево, а потом на другой ее полосе – направо. Когда Алексий II приступит к осмотру выставки, то он посмотрит сразу налево, а через 2-3 шага он уже обратит свой взор направо, а вот еще через 2-3 шага он должен остановиться около пятого стенда, который находится слева. На этом стенде представлен портрет его родственника, военного министра России Ридигера с описанием его заслуг. Далее, размещение всех стендов у нас предусмотрено в хронологической последовательности. Таким образом, получается, что, тронув какой-то элемент в частности, мы можем сокрушить всю идею композиции, целиком и полностью!..

Начальник академии улыбнулся и, глядя на меня, сказал:

- хорошо…убедили, пусть остается всё как есть. Вы, лично, завтра ровно в 11 часов ожидаете гостей, находясь у начала экспозиции, и как только Святейший Патриарх Московский и всея Руси соизволит приступить к осмотру, то Вы последуете за ним в двух шагах от него, чуть позади и правее, и в случае появления вопросов будете отвечать на них. Если вопросов не последует, сопровождайте до конца выставки молча и… никакой отсебятины. Вам никто мешать не будет, журналисты тоже будут предупреждены, места им указаны. Форма одежды – темный костюм, белая рубашка, галстук… Все ли понятно Вам, какие вопросы?

- Так точно – по-военному ответил я и добавил – вопросов нет.

Уже с 9 часов следующего утра мы все находились возле своих стендов и поочередно дежурили, для порядка, мало ли чего. Толпа-то собралась приличная, и у многих было явное желание не только посмотреть глазами, но и потрогать всe собственными руками, проверить качество компьютерной графики, дизайна, крепежа, приклеивания, в общем, вызнать технологии, что бы самим когда-нибудь сделать ничуть не хуже. Одним надо потрогать, пощупать, это еще терпимо, а другим почему-то обязательно поскрести или поковырять ноготком. Приходилось и тех, и других останавливать.

Без пятнадцати минут одиннадцать я занял свое место в начале выставки и стал ждать, посматривая периодически на вход в фойе. Люди, толпившиеся вокруг меня, понимая приближение торжественного события и нежелательность массовки, стали расходиться. Сейчас я уже не помню точно, но мне кажется, что со мной еще кто-то оставался с повязкой на рукаве из дежурной службы. Установилась тишина, которая, как мне помнится, длилась очень долго.

Но вот, двери фойе открылись, и я увидел Патриарха в сопровождении командования академии и его приближенных священнослужителей. Я знал, что ему было чуть более семидесяти, но на вид ему можно было дать значительно меньше, наверное, оттого, что он был высок и строен, а походка была уверенна и легка. Когда он поравнялся со мной, я повернулся в полуоборот к нему, как бы приглашая на экскурсию, сохраняя при этом положение «смирно» и молчание. Патриарх проследовал мимо меня и сразу посмотрел налево, потом, продолжая движение, направо и…наконец опять налево, где внезапно остановился и стал рассматривать пятый стенд. Он стоял молча и смотрел на портрет военного министра России где-то секунд 5 и потом… вдруг заулыбался!.. Затем он немного повернул голову, посмотрев на окружающих, и снова, улыбаясь, продолжал осмотр, очевидно, читая описание.

Его улыбка выражала не только мимическое движение лица, губ, глаз, показывающее восхищение увиденным портретом, но гораздо большее. Улыбка настоящего православного человека – как много в ней тепла, искренности, доброты. Голубые глаза Патриарха засветились озорным огоньком, и весь лик его просиял. Многие морщинки в уголках его глаз, которых при улыбке становилось еще больше, нисколько не были признаком старческого возраста, отнюдь, они олицетворяли только мудрость и богатый житейский опыт.

Что было в тот момент на душе у Алексия, что он мог испытывать - можно было только догадываться. Очевидно, это были радость и Божья благодать. Может, он мысленно благодарил Бога за это и тут же передавал радостное и благодушное настроение другим людям. Поразительно! Может быть, мне казалось, но рядом с Патриархом вовсе пропало всякое напряжение, нагнетаемое последними часами, минутами, и, наоборот, на смену ему пришла какая-то легкость. Все те сотрудники, которые готовили это мероприятие, наверное, прочувствовали тоже самое. Возможно, что улыбка Алексия, проникнутая созидающим и бодрящим духом, настраивала всех нас на свершение чего-то хорошего, созидательного, во всяком случае, всем тоже хотелось улыбаться.

Улыбка Патриарха обладала поистине притягательным свойством и располагала к себе окружающих. В ней было столько простоты и открытости, что люди видели и понимали особу высшего духовного сана как самих себя. Он был в общении открыт и прост, доступен каждому. Ему было свойственно все человеческое. Вместе с тем было также и ясно, что когда улыбается такой человек, масштабы добродетели, несомненно, возрастают. Для многих тысяч людей, видящих улыбающегося Патриарха, его улыбка означала действительно многое. Это многое означало веру, добро, любовь, спокойствие, согласие, мир, т.е. в с e то человеческое, к чему стремится человек на протяжении всей своей короткой земной жизни. И он продолжал улыбаться еще несколько секунд.

Несомненно, некоторые из присутствующих знали, что почти век спустя на Патриарха со стенда смотрели глаза родственника, военного министра России с 1905 по 1909гг. Александра Ридигера, генерала от инфантерии, заслуженного профессора и почетного члена Императорской Николаевской военной академии, почетного члена конференции Императорской Николаевской военной академии. Он окончил эту же академию в 1876 году по первому разряду с малой серебряной медалью. Позже о нем скажет Сам Патриарх так: «Военный министр царского правительства 1905 - 1909 годов Александр Ридигер, о мужестве которого во времена русско-турецкой войны 1877 - 1878 годов ходили легенды, также был родственником моего деда».

Ожидал ли Патриарх увидеть портрет своего прославленного родственника в стенах академии или нет, мне было тогда неизвестно. По своей выдуманной теории я мог только предполагать, что он должен обязательно остановиться у пятого стенда слева и даже гордился этим, как будто бы совершил пусть маленькое, но открытие. На самом деле все оказалось иначе. Об этом я узнал несколько позже, когда начальник академии вечером того же дня подарил высокому гостю двухтомник военного министра царского правительства в 1905-1909 годах Александра Ридигера - предка Его Святейшества. Объяснение стало теперь элементарным, и ларчик, оказывается, открывался просто. Виктор Степанович запомнил расположение пятого стенда, и не зря запретил передвижение выставки. Он, наверняка, и сам же приостановил Патриарха возле его предка. И сделал он это классно и как бы незаметно для других. Что ж, век живи – век учись.

Вокруг было тихо. Никто не разговаривал и не шептался, шаги посетителей едва были слышны, а взгляды всех были обращены в сторону Патриарха. Прошло еще несколько секунд, и Святейший резко отошел от стенда, и, уже не обращая пристального внимания на другие стенды, проследовал к выходу, где его ожидали журналисты. Я остался у выставки, проводив Патриарха добрым взглядом, и мысленно попрощался с ним. Удивительно, что за время этой короткой встречи с этим великим человеком нашего времени, никто не проронил и слова. Да и к чему слова, если и так ясно, что все прошло прекрасно и в памяти об этой встрече у каждого из нас осталось много хороших и светлых воспоминаний. А я на всю мою оставшуюся жизнь запомнил, как я стоял рядом с ним и смотрел, как он улыбался. И, слава Богу.



8 декабря 2008