Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ

ПЛАЧ О СВОЁМ...

Я страдал, своей душой незрячей
Я не мог коварства различать,
Искренность свою в словах не пряча,
Я не знал, как подлость величать.

Но промчались годы, сожаленья
Я в душе своей не затаил.
Как же хорошо, что на моленье
Я с душою чистой приходил.

Пусть не сразу в детстве окрещённый,
Но крещённый лугом и землёй,
К Богу я пришел во храм прощённый,
Зедь сыны пришли туда со мной.

Правда в них. А жизни нет без правды...
За неё не грех и пострадать,
Но за это и с детьми, как равный,
Можешь руку честную подать.

И не верьте голосам прожжённым,
Что на правду эту наплевать.
Не сравнить их даже с прокажённым,
Над которым можно горевать.

В чистоте, а не во лжи, отрада!
Ведь не скрыться подлостью от глаз.
Не поможет мёртвому ограда,
Как бы высоко её не класть!

*    *    *
Молитвенно глядят печальные  глаза
На жизненный поток, на смену дня и ночи…
Душа как виноградная лоза
Пробиться к свету правды хочет,

И, прорастая в темени зари,
Корнями памяти охватывает землю,
И,  распуская  мысли-снегири,
Под облаками звукам божьим внемлет.

Как совершенен мир! И Божее свершенье
Нас призывает лотосом расцвесть!
И, вызывая в сердце упоенье,
Ответно Господу послать благую весть!

Мы здесь, Господь! Мы пред Тобою свято
Свою любовь ответную несём.
И всё, что раньше было нами взято,
Мы снова в мир смиренно отдаём!

В молитве радостной, коленопреклоненной
Мы Господа за жизнь благодарим.
И мрак душевный, верою пленённый
Уносит время – лекарь-херувим!

*     *     *
Замерла природа, в ожиданье
Лист зелёный  на ветвях застыл.
И рассвета вечные преданья,
Как  слова любовные просты.

Расцветает всполохами небо,
И  полоска света далека.
Заколдованная поступь  Феба,
Как сердечный ритм во мгле легка.

Поклонённо  деревца  встречают
Новый  день, прославленный  зарёй.
Только птицы  небу  отвечают
Шаловливой  певческой игрой.

И  светлеет  свежий  воздух сонно,
В  полудрёме тихо шевелясь,
И звучит пространство монотонно,
На земле домами  развалясь.

И  в  душе  покоем  откликаясь,
Свет  рассветный  радостью  полнит…
Перед  Богом  за унынье каясь,
Боль  уходит в памятный  гранит.