Лев САЛЬНИКОВ
ЛЮБОВЬ И БУДУЩЕЕ
1. Вообще, любовь - штука непонятная...
Непонятная? Да, непонятная. Ты так считаешь? Да, так считаю. Ну и дурак. Это почему же? А потому, что тут и понимать нечего. Как это нечего? А так, нечего; то есть и думать даже нечего, а тем более рассуждать на эту тему. Ну, ты даёшь; значит, ты совсем не думаешь на эту тему и, тем более, не рассуждаешь на эту самую, непонятную для меня, дурака, как ты говоришь, тему, так?.. Точно так, как говорил наш старшина, помнишь?
Помню, конечно я помню, этого нашего неповторимого старшину, который, кстати, так ловко женился и наплодил детей, что узнали все об этом только значительно позже, то есть после нашей с тобой демобилизации, когда он уже стал прапорщиком, получил квартиру, вырастил своих детей, устроил их в военное училище, а сам ушёл, как говорится, на заслуженный отдых.
Ну и что ты хочешь этим сказать? А то, что ты сам-то разве не думаешь о семье, о полноценном, как ты говоришь иногда со вздохом, доме, о домашних тапочках и прочих удобствах, которые, я уверен, без любви не бывают? Да как тебе сказать, иногда такая мыслишка проскакивает, но я её отгоняю. Почему отгоняешь? Да как тебе сказать... Скажи, как есть. Ну, если честно, я её боюсь. Кого, эту мыслишку? Ну конечно, её самую, эту мерзкую мыслишку, ведь она может завести незнамо куда... Это куда же? В могилу. Да ты что, ты ещё молодой, ещё диссертацию не закончил. Был молодой, а теперь вон какой, не успел оглянуться... и жениться некогда. Да ладно, ещё успеешь: и оглянуться, и жениться, и вообще...
Так они и разошлись на этом «вообще». И больше никогда не встречались. И кто, когда, где и как умер, так и не узнали. А ведь в молодости обещали друг другу до конца жизни быть вместе: погулять друг у друга на свадьбе, детей понянчить. Даже поклялись об этом в каком-то одном, особенно весёлом, застолье... Поклялись, казалось, по-серьёзному, то есть с обнимкой, с поцелуем, даже с каким-то громогласным тостом за будущее!
Но - потом жизнь закрутила, завертела, все обещания стёрлись, а в памяти остались одни обнимания и тосты на один и тот же манер - за дружбу, за вечную дружбу, за дружбу всех дружбанов!.. Эх, вы, дружбаны, думал он иногда, глядя на стёршиеся фотографии армейских и послеармейских лет, где они все молодые, смеющиеся, беззаботные, куда же делись все ваши обещания, все ваши мечтания, все ваши... Он не мог дальше говорить и начинал плакать... Потом, очнувшись, брал себя в руки, доставал записную книжку и начинал её листать. Многие телефоны и адреса были уже зачёркнуты или обведены чёрными квадратами и стояло слово «умер». Это приводило его в растерянность и он говорил себе: плачь-не плачь, а ребят не вернёшь, ни хороших, ни плохих, как-то надо жить... Но - как?.. И ответа не находил...
2. Опять пришельцы...
Опять? Да, опять. И что, снова они же? Да, снова они же. С той же горы? Да, с той же тёмной горы... Странно, я уже почти забыл про ту твою гору, и вот тебе на, опять оттуда; они что там - спали, а теперь отдохнули и снова за свою работу? Выходит так, просто какое-то наваждение... Это у тебя наваждение, а у меня наваждений не бывает, у меня бывают только проколы... значит, у меня хотят что-то украсть... интересно - что? Надо думать...
И он стал думать. И надумал: устроить ловушку этим хмырям. Именно хмырям, иначе их назвать нельзя, и название-то себе придумали - пришельцы!.. Дурачьё, вокруг только и говорят о пришельцах, даже некоторые (как бы самые умные) говорят, что они, то есть эти самые пришельцы, давно уже среди нас и проводят определённую работу. Какую? Разную, тут мнения расходятся: одни говорят, что они вербуют землян, то есть нас с вами, перебираться туда, к ним - на ихнюю планету, а другие - что путём особо направленных бесед, кодированных особыми психическими методиками, перетягивают нас на свою сторону и готовят переворот здесь, чтобы захватить власть в свои руки. Ладно, поглядим -что у вас получится, ну и подумаем, поразмышляем аккуратно, откуда вы такие умники пожаловали и где вы тут, у нас, обитаете...
Но не успел он подумать, тем более - поглядеть, даже моргнуть, а они уже тут, как тут! Представляете?!. Оба симпатичные, чёрненькие, улыбчивые. И глядят на него доброжелательно-вопрошающе: мол, давай приказывай, чего ты ждёшь-то... И он приказал: а ну-ка, тыщи три мне для начала притащите и все сотенными... И тут же у него в кармане зашелестели сотенные купюры. Он вытащил, пересчитал - точно тридцать сотен!.. Вот это да!.. Неплохо, сказал он задумчиво, надо ещё что-нибудь заказать для проверки. А ну-ка, говорит, организуйте мне заказик из ресторана Метрополь с элитными напитками и соответствующей закуской! Мол, с этим-то они едва ли справятся. Ан нет, взмах руки, улыбки симпатичных мордашек и всё готово: столы накрыты, напитки откупорены, официанты ждут приказаний... Так, значит всё взаправду. Ну, так надо использовать такое везение, но использовать благородно, то есть чтобы не только ему одному было выгодно и приятно, а чтобы всему народу стало хорошо. И он объявил через Интернет, что создаёт в Москве в районе бывшего Черкизовского рынка Спецстоловую бесплатного народного питания (в рамках нового президентского направления модернизации всего российского общества). И тут же полетели во все концы нашей необъятной родины, как было сообщено в СМИ, телеграммы, письма, эсэмэски и прочие восторженные возгласы и призывы - участвовать в этом новейшем шаге по пути к новой России.
А пока они летели, люди призадумались: а почему бесплатно, ведь от коммунизма сами отказались (мол, не туда и слишком скопом двинули, да и рановато, надо подождать, поработать ещё на капитализм, то есть получше освоить его сложные накопительные и особенно распределительные системы, которые мы хотели, разогнавшись в социализме, просто-напросто перепрыгнуть одним махом, то есть с помощью спецмагазинов и прочих спецраспределителей... ). Но не получилось. То есть получилось частично - верхушку и обслугу верхушки накормили, а народу ничего не досталось, народ стал в километровых очередях замерзать и волноваться. Попробовали распределять по талонам, но талонов не хватило (то ли мало напечатали, то ли эти хитрые талоны тоже стали уходить куда-то в сторону). А тут вдруг молодые финансовые гении придумали денежную реформу и ловко поправили свои денежные дела с помощью каких-то загадочных ваучеров и полностью обрушили всю экономическую систему страны. И народ полностью обнищал. Зато появилась новая элита - с яхтами, с заграничными виллами, с многоэтажными коттеджами, огороженными огромными, глухими заборами и откормленной, вышколенной охраной.
И началась другая жизнь - новый капитализм с крепкими и глубокими корнями ленинско-сталинского социализма.
И вот живём и надеемся... Стареем, умираем, слушаем и смотрим как молодые руководители рассуждают о пересмотре пенсий заслуженных ветеранов и простых стариков, о ликвидации ветхого жилья, об утечке мозгов молодых и не очень молодых учёных в буржуазные страны... И многом, многом другом... А надежда всё-таки живёт, надежда, как ни странно, не умирает.
Гольяново-Черкизовское пространство на востоке Москвы,
28.08.2011.