Тамара БАШМАКОВА


 

* * *
В гости в город приглашал
Сын - отца Егора.
Телеграмму он послал -
Днём, в село Раздоры.

Ночь прошла, за ней рассвет,
...Вечер угасает.
То ли ехать, то ли нет -
Дед Егор решает.

Уж зима, и каждый след
Вьюга заметает.
То ли ехать, то ли нет -
Дед Егор решает.

Пролетело много лет.
Снег повсюду тает. То ли ехать,
то ли нет -
Дед Егор решает.

 

* * *

Ясный августовский день.
Старый дуб отбросил тень.

Встали возле дед и внук.
Внук спросил нежданно вдруг:

«Не могу никак понять,
Как мне эту тень поднять?»

И ответил дед ему:
«Сам я тоже не пойму».

Будет время, будет день -
Дуб свою поднимет тень.


* * *

Это чей такой домок,
Дверь закрыта на замок,
Может, в нём живёт сурок?
Домик, словно теремок,

Над крыльцом - резной конёк,
На скамейке - кузовок,
На окне - лесной цветок.

Погостить хотя б часок
Я, бельчонок, в нём бы мог,
Но дверь закрыта на замок.

 

* * *
Хатка скромного бобра
Возле речки, у ракит.
Много всякого добра
В ней зверёк давно хранит.

Поздним летом настают
Раньше в роще вечера.
Тихо сумерки идут
В домик славного бобра.

Уж ворота на засов
Закрывать бобру пора.
Завтра весел и здоров
Распахнёт он их с утра.

* * *
Пока ещё длится осень,
Будь амазонкой сосен.

Пока созерцаешь молнии, -
Надежды твои полные.

Иди дорогой евсеев,
Добро по земле сея.

Клади в свой духовный ларец -
Ранимых осин багрец,

Упругую стройность ракиты,
Сиянье и блеск родонита,

Тонкую музыку ветра,
Стойкую силу эфедры,

Форму сухой иммортели
В зимний мороз и метели...

* * *

Ты стал заслуженно-богатый,
Тебе сопутствует веселье,
Но не забудь меньшого брата,
Ущербного, как снег весенний.

Иди в свою исповедальню, -
Полузабытый лес и дальний,
И там постой перед сосной,
Снимая маску - «Сам не свой».

Разбуди любовь и жалость,
Рассыпай смелей добро,
Чтоб вселенную не сжала
Боль в начальное ядро.

Не отводи глаза,
Если страдание близко,
Не забывай, что гроза
Может взглянуть василиском.

Не береди раны
Трепетным, словно ртуть,
Чёрная воронка тюльпана
Может в себя затянуть...

МАМИН СМЕХ

Помню я отрешённый твой смех,
Когда что-то тебе я сказала.
Потемнел неожиданно снег,
А ведь был белизны небывалой.

Смех зажёгся и тут же погас,
И ушла ты поспешно куда-то,
Но ведь память не гаснет у нас,
Сердце вздрогнуло как от утраты.

Всё в нём трудное отозвалось,
Всё печальное в нём отразилось,
Что тебе испытать довелось -
Непогоды и трудные зимы.

Я нечасто делилась с тобой
Даже радостью веской, немалой,
Но когда встречалась с бедой,
Ты её на себя принимала.

От моих невезений и бед
В волосах твоих снежная замять,
И не мил тебе солнечный свет,
Отуманен тоской и слезами.

Не найдётся для жаждущих нив
Слёз таких у огромнейшей тучи.
Этих бед постоянный прилив
Всепрощающий дух твой измучил.

Этот смех буду помнить всегда,
Прозвучал он какие-то миги,
Но не снять никому, никогда
С моей совести грешной вериги.

Он и ночью, и днём, и в пути
Будет всюду звучать укоризной.
Никуда от него не уйти,
Словно «вечному жиду» из жизни.

* * *
Кто-то затаился
За моим окном,
Может, затерялся
След его в былом?

Бренный иль крылатый -
Он неизъясним.
Может быть, когда-то
Я встречалась с ним?

Или день вчерашний
Ищет сквозь окно -
Свой очаг домашний
Потерял давно.

Озирает зыбко,
Может, он меня,
И его улыбка -
Продолженье дня.

Или за гордыню
Был низвержен он,
На земле отныне
Тьмою окружён.

Отодвину штору -
Посмотрю сейчас.
Встретила я взором
Мой любимый вяз.

СОВУШКА НЕ УЛЕТЕЛА

Опала листва с позолотой,
Открыла ветрам ворота.
Смотрю на лесные уделы -
Совушка не улетела.

Охотно на этой полянке
Я стала её полонянкой.
Радость во мне зардела -
Совушка не улетела.

Взгляды встречаю рысьи,
У ближних бескрылые мысли.
Она восполнит пробелы -
Совушка не улетела.

Лицо задумчивой птицы
Заменит многие лица.
Я долго в него смотрела -
Совушка не улетела.

Облик знакомого леса
Закрыла вьюга завесой,
Но в сердце моём голубело -
Совушка не улетела.

Не буду я одинока -
Знаю, - она недалёко.
Из тихих лесных уделов
Совушка не улетела.

* * *

Уж давно тебя не стало, -
Трудно жить мне и дышать.
Может, в царство минералов
Вознеслась твоя душа.

Но в ночи открыта дверца -
Твой печальный тонкий лик,
Словно свет - святое сердце,
Отражает сердолик.

2012 г.

* * *

Я тебя вызывала,
Я искала вдали,
И к Востоку взывала:
«Дождь, о Боже, пришли».

Ты давно мною званый,
Долгожданный давно.
Слышать тонкие звоны
Мне пока не дано.

Помню я откровенье
Поздней ночью во мгле,
Что твоё отклоненье...
Будет здесь, на земле.

Ведь закат не напрасно
Предвещал твой приход —
Ярким пламенем красным
Был покрыт небосвод.

Ты явись в это ведро,
Но не жадным скопцом,
Будь на милости щедрым
Добродушным купцом.

Поступь звонкую слыша -
Буду знать - это ты.
Стану тоньше и выше,
Как трава и цветы.

Пред тобой все дорожки,
Все тропинки к любви.
Тихо стукни в окошко
И меня позови.

2012 г.

* * *

Исполнить трудно мне
Моё ночное бденье, -
С собой наедине
Постигнуть обновленье.

Невиданно меня
Работа измотала.
Великолепье дня
Дало мне солнца мало.

Но мой какой-то след
Усталости и боли -
Кому-то явит Свет,
А мне укрепит волю.

Всему наперекор -
Томленью и дремоте,
Я устремляю взор
К закатной позолоте.

Таинственно познать
Хочу я Мудрость Свыше.
«Мужайся допоздна», -
Я словно голос слышу.

Желаю я сейчас
Ответить обоюдно -
Я не смыкаю глаз,
Мне не сдаваться трудно.

Но есть на свете ты,
Твой облик не растает -
Частица Красоты,
Что в сердце нарастает.

И ты бы мне помог.
Как жаль, что ты не рядом.
Я трудности дорог
Постигну только взглядом.

Наверно, ты сейчас
Немыслимо далёко -
Цветок - Вороний глаз -
Недреманное око.

2012 г.

НЕУВЯДАЕМЫЙ ЦВЕТ

Твой Образ на древней иконе.
Ты держишь извечный цветок.
В Твоей всеведущей ладони
И близок он мне, и далёк.

Его я предчувствую трепет
В начале победного дня.
Судьба меня треплет, как стрепет,
Но есть Любовь у меня...

Неважно, что я увядаю
От горькой тоски и забот -
Его созерцая, я знаю,
Что юность меня ждёт...

Хочу я в себя углубиться,
Приблизить взор к облакам
И тонкой душою раскрыться
Подобно его лепесткам.

Цветок у Господнего трона
Лелеет Твоя ладонь.
Никто никогда не тронет
Его золотой огонь.

Нисходят его ароматы,
И мир не сойдёт на нет.
Я верю отрадно - Сама Ты -
Неувядаемый цвет.

2012 г.

 

* * *

Ты негасимое пламя
И нескудеющий час,
Даже идущий за нами -
Ты впереди нас.

Тебя постигнуть взглядом
Можно только любя.
Даже если Ты рядом -
Мы далеко от Тебя.

 

***

 

- Алёна – гулёна,

Где ты была?

Одна я стирала,

Избу подмела.

 

Сказала Алёна:

- Ты знаешь, сестра,

Смотреть я на речку

Ушла со двора.

 

- Алёна – гулёна,

Где ты была?

Одна я полола,

Цветы полила.

 

Сказала Алёна:

- Ты знаешь, сестра,

Смотреть я на ниву

Ушла со двора.

 

- Алёна – гулёна,

Где ты была?

Одна я на праздник,

Пирог испекла.

 

Сказала Алёна:

- Ты знаешь, сестра,

Смотреть я на небо

Ушла со двора.

 

23 июля 2005

 

ДОБРОТА

 

Взываю к тебе, человек, подними

Великое вечное знамя семи.

 

Мраку подари свечу,

Алмаз – нищему богачу,

Вино – богатому нищему,

Семя подари пепелищу.

 

Товарищей дай Тразею,

Родину – рабам Колизея,

Квазимодо пошли красоту,

Приют подари Христу.

 

Червю подари свеченье,

Надежду – заре вечерней,

Последним листьям осенним

Не забудь обещать воскресенье.

 

Не скупись подарить бурьяну

Аромат и нежность бадьяна,

Спасенье – Джордано Бруно,

Покой подари буруну.

 

Нектар подари полыне,

Источник – мертвой пустыне,

Разрыв-траву – Прометею,

Жизнь подари тени.

 

КИПАРИС, УДЕРЖИ ВЫСОТУ

 

Чтоб звезда моего Бога,

Мне явила Свою Красоту,

Дай мне сил и терпенья много,-

-Кипарис, удержи высоту.

 

Чтоб могла я, в безумье не канув,

Каждый день побеждать суету,

Помоги утвердиться на камне,-

-Кипарис, удержи высоту.

 

Враг мне ставит пятою печать,

И толкает меня в пустоту,

Помоги мне в силе молчать,-

-Кипарис, удержи высоту.

 

Чтоб мое золотое сеченье

Не сломалось ни на черту,

Чтоб не гасло мое озаренье,-

-Кипарис, удержи высоту.

 

Собираю от крошек избытки,

И от стужи дрожу на мосту,

Чтоб творить золотые слитки,-

-Кипарис, удержи высоту.

 

Чтоб лицо, как родник, воссияло,

И ответило внешне в цвету,

Помоги сохранить Начало,-

-Кипарис, удержи высоту.

 

Надо Свету воздать долги

Сквозь невежество и глухоту,

Вознести мой Храм помоги,-

-Кипарис, удержи высоту.

 

И последнее слово – «Прости»,

Перед тем, как уйти в темноту,

К Богу мне помоги вознести,

Кипарис, удержи высоту.

 

***

 

Таю, словно тень.

Призрак мне родня.

Ты и Твой Велик день

Исцели меня.

 

Извела тоска,

Небылью маня.

К свету родника

Вознеси меня.

 

Я молюсь тайком,

Образ Твой храня.

Легким ветерком

Посети меня.

 

Падая, встаю,

Преданность граня,

В радугу Свою

Возведи меня.

 

Светит мне Твой скит,

Тишиной звеня.

К радости ракит

Приведи меня.

 

***

 

От этих взглядов, их затменья,

Где нет и проблеска добра,

Уйти бы в тихое теченье

Озер, колосьев и дубрав.

 

К тебе, я знаю, много званых

От всех народов и веков,

Но редким лишь понятны звоны

Деревьев, птиц и облаков.

 

Но знают глухари и совы,

Тысячелетий двух на стыке,

Как листья клена невесомы,

И у цветов смиренны лики.

 

В глубокой скорби и печали

И ближний мой к тебе придет.

Когда-то верные отпали….

Теперь и лист не отпадёт.

 

***

 

Праздник слишком рано

Нечисть возвестила,  -

-Не в твоих ли ранах

Скрыта Божья сила.

 

Принимаешь муки,

Русь-веригоносица,

Но святые звуки

К небесам возносятся.

 

Терпишь бремя горя,

Трудности преград,

Но встает из моря,

Чудный Китеж- град.

 

Словно назиданье,

В селах нищета,

Но звенит сиянье

На твоих щитах...

 

ЧАС ПРОБЬЁТ

 

Час пробьёт, погасит лён и осинку,

И последний мой сознательный миг,

Снимет крест с меня и молча на спинке

Понесёт его паук-крестовик.

 

За чертою я тебя не забуду,

Вспыхну птицей в дождевой полосе,

Где-то возле, незаметная, буду –

За плакун-травою, близко совсем.

 

Где-то рядом, любимый, с тобою

Вдруг раскроется нежный цветок.

Где-то рядом, под твоею рукою,

Затрепещет лесной родничок.

 

Посвяти мне лишь куст бересклета,

Или тихой снежинки алмаз,

Чтобы дух мой безвестной кометой

Пролетая в ночи, не погас.

 

ВЛАДИМИР

 

Всё было – беды, неурядицы,

Взмывали руки к небесам,

Но осень празднуя, нарядятся

Сады и вольные леса.

 

И горожане не нарушат

Высокой участи знамён,

Владельца клада обнаружат

За тёмной давностью времён.

 

И бедных женщин кто осудит,

Которые платки латают,

Их взгляды сердце не остудят,

Из этих глаз лучи взлетают.

 

С судьбой мирится неудачник,

Когда он вкусит тёплый ячник,

В надежду верит горемыка,

Встречая кустик - волчье лыко.

 

Да не порвётся эта нить,

Что протянулась к нам от предков.

Да будем камни мы гранить

Во имя откровений редких.

 

Я мысленно пред Богом ратую

За счастье твоего оратая,

За твой упругий краснотал,

Чтоб серым пеплом он не стал.

 

Пусть будет немощный излечен,

Пусть сократится суета,

Да будет с нами Свет извечный,

Да будет с вами Доброта.

 

Успенского собора свод

Вознёс великие года,

Имейте Веру в свой народ

Бессмертьем званые сюда.

 

ТЫ ЕЩЁ МАРФА, НО НЕ МАРИЯ

 

Путь твой суровый,

Радостью скуден.

Вызови слово

В серости буден.

 

Выдай на арфе

Звуки святые.

Ты ещё Марфа,

Но не Мария.

 

Скрытая  ленью,

Ты нерадива.

Взлётом оленя

Вызови диво.

 

Холодом марта

Дышит Россия.

Ты ещё Марфа,

Но не Мария.

 

Ты не просила

Стойкости вербы.

Тайная сила

Выше, чем небо.

 

***

 

Гори, свеча моя, не гасни,

Безмерной болью исходя,

Пусть на плодах рябины красной

Пылают капельки дождя.

 

Плывя во тьме прозрачным бликом,

Меня ты в будущность вела.

Не зря, наверно, повилика

Пожар крапивы обвила.

 

Ты всё соединяешь: листья,

Страданье с волей мудреца,

И рук моих печальных кисти

С овалом милого лица.

 

И всё, что низменно и грубо,

Всё преходящее поправ,

Постигла я терпенье дуба

И вешнее прозренье трав.

 

Гори, свеча, в закате ясном,

Чтобы цветком в ночи цвести,

Ведь если свет уже погаснет,

То где, когда его найти?

 

Закрой кленовой тихой дланью,

В ветвях сирени утаи.

Мои всесильны заклинанья,

Когда горят огни твои.

 

Пусть я и прадеды страдали,

Но лучше всё же нет земли,

Где низко кланяются далям

В глухих болотах журавли.

 

А там, где тёплый луч рассвета

Свою не явит благодать,

Блуждать ты долго будешь где-то,

Искать, не верить и не знать.

 

И может, ночь имеет смену,

Но мне дороже этот мир,

Где жадно пьёт степной бессмертник

Свободы знойный эликсир.

 

Где и покой, сходящий скудно,

Мне так отраден после мук.

Гори, свеча, безмерно трудно

Тебя мне выпустить из рук.

 

* * *

Мне больно, любимый мой,
Сердце прободено стрелой
Твоего пути к ней,
А мне казалось иначе -
Ты только мне предназначен.

Моим ладоням нужен
Лица твоего овал,
Единственного на свете.
Когда ты её встретил?
Знаю, не в сумерки вьюжные,

Не ведьма и не маг,
Чужой шаг
Иванушку заколдовал
В чистом доле. Где-то,
сердце твое повернулось на лето,
В котором тепло в намеке.

Я словом упрека не трону тебя,
Как время не трогает облака.
Облик которых не старится,
Лишь прошепчу:  не споткнись,
А если случится пораниться,-
Каплей росы исцелись,
Или прикоснись к заревой звезде,
Которая во всем и везде.

Зачем горькие слова,
Ведь разрыв-трава
открывает клад на печальном берегу
который я для тебя сберегу.

Прилетает сокол ясный,
Ударяется о землю крылом,
И становится молодицем,
Красотою увенчанным,
Таким только гордится,
Если ударяется крылом женщина,-
Станет больной птицей...

1981

 

* * *

Если зреет в тебе дар огня,
Неужели ты забудешь меня?

Если любишь голубые васильки,
Неужели мы с тобой далеки?

Если трепетно любуешься грозой,
Неужели потускнеет образ мой?

Если ночью над тобой взойдёт Овен,
Неужели станет знаком он измен?

Если ты боготворишь багряный клён,
Неужели боль мою не выдаст он?

 

* * *
Рассекая зло,
Я к Тебе гребу.
Возложи крыло
На  свою рабу.

Твой огонь зовёт -
Луч всегда живой.
Возведи  Завет
Над моей главой.

Плавится  свеча
От лица огня.
Кругом из луча
Огради меня.

 

* * *

Чтоб ослабла ложь,
И окрепла Вера —
Знаменья умножь
Силой гроз и ветра.

В мыслях о земном,
Ты склони лучи,
Будь вербеной днём
И звездой в ночи.

В скорби и беде
Выручи народ —
И огонь в воде
Силу обретёт.

***

 

Уходят травы, птицы, звери,

Дельфины из крылатых вод,

И даже тем, кто чисто верит,

Не открывая свой уход.

 

Их свет возносится в эфир,

А мы и каяться не вправе.

Какая их спасёт Эсфирь?

Какая Жанна Д’Арк избавит?

 

Кто смело скажет: «Я воздам

Лугам, полянам и опушкам»

И лишь тоскуют по лесам

О всех утраченных кукушки.

 

* * *

Приемля стойкость у сирени,
Отчаиваться не спеши.
Услышит Бог твоё смиренье,
Увидит крик твоей души.

Чтоб ты воспрянул из беды,
И воспылал лазурью дня,-
Пожни колосья у воды,
Приникни к молниям огня...

И молча преклонив колени,
Отдай высокий долг весам,
И сотворишь себе ступени
К непостижимым небесам.

* * *
Русь моя, я верю вербе
И печальному кресту,
Пусть пока ты на ущербе
Обретёшь и полноту.

Свой огонь, я словно Веста,
От тебя едва ли скрою.
Где, когда найду я место
И минуты для покоя.

Эту чашу боли знает
В поле каждая верста...
И о ней напоминает
Дрожь осеннего листа.

 

* * *

Пусть тяжелы духовные раны,

И от лишений бросает в дрожь, –

Я не срываю покровы тумана,

Я не ломаю тоненький дождь.

 

Пусть мне порою бывает горько,

Ранится сердце о взгляды рысьи,

Но рябины красная горстка –

Не рубин ли посланный с выси?

 

Если в сердце горечь растает,

И суета прекратится напрасная, –

Пусть предо мною светло вырастает
Что-то лучистое, что-то прекрасное.

 

*  *  *
Мне не смыкать веки
Время уже настало,
Чтоб были твои реки,
Чистые, как кристаллы...

Любить я тебя не устану,
Теплом согревая грудь.
К земле приникну устами.
Уснежу ромашками путь.

В полночь сгорает звезда
Надолго утратив грусть,
Но не сгорит никогда
Стойкий терновый куст.

 

* *
Узкой иду дорогой.
Небо - моя броня.
Ты от сетей многих
Боже, избавь меня.

Я чередой томима
Вязких невзгод и бед.
Сходит неуловимо
Твой лучезарный Свет.

Быт беспросветно-суровый
В сердце роняет следы,
Сходит Твоё Слово
Жемчугом чистой воды.

Мне достучаться трудно
Даже до близких сердец.
Сходит незримо и чудно
Твой золотой венец.

Буду я стойкой, как верба -
В этом бессмертья секрет.
Всходит моя Вера,
Словно весенний рассвет.

 

* * *

 

Перед фиалкою каждою

Нежно, светло  робейте.

Свежести утренней жаждая,

Каплю росы не разбейте.

 

Трав луговых переливы

Чутко  послушайте,  люди –

Это звучат мотивы

Чьих-то  великих прелюдий.

 

 

*  *  *

Ты  здесь, в  квартире,  Властелин,

Все  для  Тебя  теперь возможно,

И  на  моей  руке  рубин

Сверкает  трепетно,  тревожно.

 

 

И  космы  вольные  вразброс,

Наверно  так  сейчас  и  надо,

Но веет  от  моих  волос

Тебе  не нужная  прохлада…

 

 

Ты  в  ребра  руку  мне  вложи,

Смелей, получится, не бойся…

Пытали пятки и ножи,

Ну, хватит, сердце, успокойся.

 

И  я прошу  Тебя, не  тронь,

Я  непригодная  для  ложа,

Но  Твой Божественный  огонь

Раздую  ярко и умножу.

 

* * *

 

Вот   и   роща  поредела.

До   последнего  предела

Я   пойду  за   Тобой,

Свет   мой   зыбкий , голубой.

 

Встрече   я   с  Тобою   рада.

Одолею   все   преграды,

Я   пойду   за  Тобой,

Свет  мой  зыбкий , голубой.

 

Чтоб  вернуть  своё   начало,

До  последнего  причала

Я  пойду  за Тобой ,

Свет  мой  зыбкий , голубой.

 

ИСПОВЕДЬ

 

Я увидала подснежник

В чаще лесной, на снегу.

Имя-Аврикула-нежно

В сердце, в тепле берегу.

 

Может, из бликов рассвета

Тайно она родилась.

Кажется, близко где-то

Ангел восходит сейчас.

 

Льдинки, словно каменья,

Холод в бору жесток.

В жизнь открывает растеньям

Путь-золотистый цветок.

 

Светлых-величие просек

Неодолимо зовет.

Тот, кто спасенья просит,

Возле цветка найдет.

 

В этом мире суровом,

Где тяжело от скорбей,

Я, с благодарным словом,

Кротко склоняюсь пред ней.

 

И к лучезарному небу

Руки хочу воздеть:

-Господи, также мне бы

Щедро Тебе воздать.

 

Снег понемногу тает

Возле святого цветка.

Радость моя нарастает.

Сила моя велика.

 

21 ноября 2001 г.

 

 

ТАЛЬНИК

 

Багрянел со мною он рядом,

И даже качнуться не смел,

Но ясно, пред мысленным взглядом,

С такой высоты пламенел.

 

Наверное, вовсе  недаром

К нему привела стезя.

Пред этим Божественным даром

Мне больше грешить нельзя.

 

Смиренно и благостно светел,

Чье пламя в моей груди.

Его не задует и ветер,

Его не погасят дожди.

 

Такой удивительный стоик,

Таинственный, словно кристалл.

Я буду в лишениях стойко

Нести начертанье Креста.

 

И станут года таять,

И весны двигаться вспять,

Но будет мой дух тальник

Святым огнем восполнять.

 

Моей неподвластен измене,

Он в сердце всегда и везде.

Пред ним преклоняя колени,

Встаю на Твоем суде…

 

 

САВОНАРОЛЛА

 

Да  будет  Вседержитель  с вами

Провозгласил  он  громко  снова.

В  безлюдном  и  холодном  Храме

Вёл  проповедь  Савонаролла.

 

Он  клал  усердные  поклоны,

На  неудачу  не  взирая,

И  нёс  он  службой  непреклонной

Высокое  служенье  Раю.

 

Взывал  он  в  мыслях ‒ не скупитесь

На  преданность  Любви  и  Веры.

Придите – в  Храме  Искупитель

Откроет  вам  другую  эру.

 

И  встал  один  пришелец  рядом -

Всё  так - вначале  было  Слово…

Его  своим  духовным  взглядом

Постиг  пророк  Савонаролла.

 

И  он  восторженно  поверил,

Что  не  пуста  исповедальня,

Что  прибывают  от  преддверья

Страны  неведомой  и  дальней.

 

Он  увидал  другие  лики

Все  этим  же  духовным  взором,

И  волосами  Вероники

Струились  волны  Омофора.

 

За  верность  снизошла  награда -

Всё  так-Любовь  всему  основа.

И  сквозь  века  и  сквозь  преграды

Взывает  к  нам  Савонаролла.

 

23 апреля 2001 г.

 

* * *

Заинька в окошко
Посмотрел несмело,
Не видать дорожку,
И кругом стемнело.

Вдруг зверей ватага
Выйдет из оврага,
Или из болота
Очень страшный кто-то.

Вдруг войдёт в домишко
Грубоватый Мишка,
Иль придёт незваный
Гость чужой и странный.

С наступленьем ночи
Жутко стало очень.
Дверь закрыл зайчишка
Крепко на задвижку.
Лёг он осторожно
На свою кроватку.
В тишине надёжной
Будет спать он сладко.

 

ФЕВРАЛЬ-БОКОГРЕЙ

Встань, февраль-бокогрей,
У ворот, у дверей,
И согрей крылечко,
А в хлеву овечку.

Будь теплей и добрей,
Сделай день веселей,
В полдень солнце выше
Поднимай над крышей.

Ты февраль-бокогрей,
Хоть немножко согрей
Горку и низинку,
Вербу и осинку.

Ты согрей голубей,
Ждёт тепла воробей
Ждут его синица,
Зайка и лисица.

 

ОСЕНЬ

Падают листья казной золотою,
Роща от этого стала сквозною,
Птицы за море летят вереницей,
Им на чужбине полянка приснится.

Вышли волнушки на просеку босы,
Их не пугают холодные росы.
В тихом лесу очень рано темнеет,
Словно заря задержаться не смеет.

 

ПЯТЬ ТЕЛЕГ

Ладил перепел весь день –
Пять телег, пять телег.
Уж торопит полутень
Отправляться на ночлег.

Он твердил и поутру –
Пять телег, и в полдень, в зной.
Бьшо слышно во-бору,
Но не видно ни одной.

Осень скучная дождём,
Отмечала долгий бег,
И всё реже с каждым днём
Было слышно –  пять телег.

Ночью во-поле темно.
Вот и выпал первый снег.
Уж не слышу я давно –
Пять телег, пять телег.

 

МУХОМОР

Встал красивый мухомор
Около избушки.
Он покинул тёмный бор
И пришёл к старушке.

Не собьёт его олень
В яростной погоне,
И никто, кому не лень,
Здесь его не тронет.

Этот тихий старый двор
Стережёт калина,
И закрыта на запор
Крепкая калитка

 

 

БРАТЬЯ-ГОРШКИ

В печурке славно парились горшки
Их вдаль продвинул труженик - ухват*.
Два брата, ни малы, ни велики,
И был расписан ярко каждый брат.

На тын**, хозяйка Дарья, на дворе
Сушить горшки повесила потом,
Чтоб вечером на праздничной заре,
Наполнить их топлёным молоком.

И так приятно веял ветерок,
И солнце грело круглое, как блин,
Что помнил каждый Дарьюшкин горшок
Весёлый летний день и добрый тын.

* Ухват - длинная палка с металлической рогаткой на конце, корой захватывают и ставят в русскую печь горшки, чугуны (Прим. автора).
** Тын - забор, частокол (Прим. автора).

ГОЛИК

Летним днем стоял голик*
В доме, возле спальни.
Головой к стене приник,
Тихий и печальный.

Он у речки жить привык
Ивушкою стройной.
В близком прошлом был голик
Вольный и спокойный.

Но к реке пришёл старик,
Срезал ветви ивы –
Не видал уже голик
Струйки-переливы.

Но пробрался лунный блик
В домик среди ночи.
В это время был голик
Снова счастлив очень.

 

* ГОЛИ'К - веник без листьев (Прим. автора)

 

* * *
Вышла в сад Алёна
В полдень, полный света,
В платьице зеленое
В первый раз одета.

И сказала ласково
Ей рябина тонкая –
«Ты мне очень нравишься,
Будь моей сестренкою».

Прошептал на ушко ей
Маленький горошек –
«Будь моей подружкою,
Самою хорошей».

И просила девочку
Тихо резеда –
«Будь, Алёнка, близкою
Для меня всегда».

 

ИСПЕКЛА ЛИСА ПИРОГ

Что за чудо-чудеса –
Испекла пирог лиса.
Испекла лиса пирог,
Побежала за порог

Побежала со двора,–
Ведь гостей уж звать пора.
Позвала она бобров,
И енотов, и хорьков.

Их в избушку привела,
У печи заслон сняла.
Пирога в печи и нет,
Видно, съел барсук-сосед.

 

БОГОРОДСКАЯ ТРАВА

В поле в мае расцвела
Богородская трава,
И над Храмом, средь села,
Глубже стала синева.

Шелестел листвою сад,
Словно был чему-то рад,
И впервые, у избушки,
Звонко пела зеленушка.

Стало облачко нежней,
И земле дожди нужней.
Трепетал душистый воздух.
Замерцали ярче звёзды.

 

СОРОКА

Ясная погода,
Солнышко высоко.
Как пошла по-воду
Шустрая сорока

В лес вошла хозяйка
Тропкой, через кручу.
На лесной лужайке
Бил веселый ключик.

Налила в ведёрки
Влаги родниковой.
Как пошла по горке
В домик свой кленовый.

Надо торопиться
Истопить печурку.
Надо дать водицы
Маленькой дочурке.

 

НЕ ХОДИ, ТЫ, КОЗЛИК, К РЕЧКЕ

Не ходи, ты, козлик, к речке
Не видна она с крылечка,
К ней дорога далека,
Речка очень глубока.

Ты попасть там можешь в омут,
Ты гуляй лишь возле дома.
У ворот растёт трава, –
Зеленеет мурава.

Лучше ты меня послушай.
Вкусной травушки покушай.
Напою тебя водой  –
Свежей, чистой, ключевой.

 

ЛИШАЙНИК

Я в зримое чудо поверю,

Бродя по лесам на Руси, —

Лишайник на старых деревьях

Славянский букварь воскресил.

 

Сподвижник за предками следом

Сумел письмена донести.

Мне смысл творений неведом,

До сути мне в них не дойти.

 

Не могут лихие метели

Зимой зачеркнуть письмена.

Их мудрость державные ели

Способны постигнуть сполна.

 

Как рушатся станы туманов —

Безмолвный лишайник постиг,

Цветок возникает нежданно,

Рождается солнечный лик.

 

В лесах этих тёмных и старых

Укажет он путь, ободрит,

Когда бродит осень устало

И плачет дождями навзрыд.

 

Откроет ли путь среди ночи

За гранью, где нет и не зги,

И что письмена эти прочат

В краю, где смолкают шаги.

 

* * *

Когда весенний ветерок

Коснётся губ твоих,

Ты знай, — мой тихий поцелуй

Благословляет их.

 

Когда луч солнца упадёт

На грудь твою, плечо,

Ты знай: к тебе прильнула я

Светло и горячо.

 

Когда обронят журавли

Прощальный свой призыв,

Ты знай, — становится тоска

Теплом живой слезы.

 

МАРФА

Снова детство далёкое манит.

Старый дом, темнота, тишина.

В предрассветной таинственной рани

Я как будто стою у окна.

 

...Высока, величава и дивна,

Марфа медленно сходит с крыльца.

И волос золотистые ливни,

И славянская ясность лица.

 

Всюду блики луна нанизала:

На ворота, тропинку, на тын.

Было видно, как Марфа держала

Цвета спелой черники кувшин.

 

Ещё будет ночная дремота

И лениво и долго бродить,

А у ней появилась забота —

Радость утра скорей возродить.

 

Из кувшина, как будто бы втайне,

Пролила молоко в бересклет,

И, наверно, совсем не случайно

Сотворила лиловый рассвет.

 

Землю вывела из заточенья

Сна и краткой ночной темноты,

И осенней зари золоченье

На деревья легло и цветы.

 

Марфа, образ твой всюду со мною,

И пока на земле буду жить,

Как всё давнее, очень родное,

Мне тебя никогда не забыть.

 

Цвет небес моих ясных, бездонных,

Сменит ночи моей чернота.

Зачеркнёт и ромашку, и донник

Роковая сплошная черта.

 

Там не будет просвета, я знаю,

Как в угрюмой дремучей глуши.

Я к тебе издалёка взываю:

— Ты возьми свой волшебный кувшин.

 

Молоком, ясноликая, брызни

В темноту, как тогда в бересклет,

И верни мне горение жизни,

Сотворив окрылённый рассвет.

 

ПОДСОЛНЕЧНИК

Подсолнечник, подсолнечник, —

Мой златокудрый Лель,

Ты слышишь, этой полночью

Проник мне в сердце хмель.

 

Во двор ты мой пожаловал,

Прекрасен, как Сварог.

Ну, оберни, пожалуйста,

Ко мне лицо своё.

 

Но взор проносишь мимо ты

И смотришь на восток,

А я тоской томима,

И дух мой одинок.

 

Уж я ль в загаре палевом

Бледнее, чем заря,

Или в немилость впала я

И жду, и верю зря?

 

Но я живу надеждою,

Ведь день ещё велик.

Светло раскрою вежды я,

Узрев любимый лик.

 

И днём твой взор по-вешнему

На солнце устремлён,

Но знай, мой дух по-прежнему

Коленопреклонён.

 

Ужели солнце красное —

Твой свет и божество,

А я с мольбой напрасною

Не значу ничего.

 

Ждала бесплодно дважды я,

Но мой огонь поёт,

Одежды складка каждая

Волнуется, живёт.

 

К тебе взываю вечером,

Тебя боготворю,

Но снова незамечена,

И снова я горю.

 

Подсолнечник, подсолнечник, —

Мой златокудрый Лель,

Опять мне этой полночью

Не даст покоя хмель.

 

ШАФРАН

Отмечен волшебной печатью,

Из дебрей заморских стран,

Ты вызван моею печалью,

Моею тоскою, шафран.

 

Ты был для богатых бальзамом

Во тьме нерушимых гробниц,

Знал грозный незыблемый замок

И ласку девичьих ресниц.

 

Хранил очертанья природы

В Эребе, на царском челе,

Но был человеком же продан

На этой неровной земле.

 

Ведь подлость издревле, признаться,

Уже начала возрастать, —

Иосифа сбыли за двадцать,

За тридцать продали Христа.

 

Забыл ты ресницы и губы,

Познал беспросветный торжок,

Где рук человеческих грубость

Мучительна, словно ожог.

 

Не мог уже выдержать космос

Всей пошлости рьяный азарт,

Грозою громил эту косность,

И вмиг разбегался базар.

 

И таяли толпы народа,

Невольно отрекшись от зла,

Услышавши голос природы,

Что к жизни тебя воззвала.

 

И я отнимаю у тлена,

Но только не тело, а дух.

Я тоже познала измену,

Но жар мой ещё не потух.

 

Тянусь к тебе жадно из буден,

Как семя сквозь землю к лучу.

Несу драгоценности людям,

Себе ж ничего не хочу.

 

Бросали в меня каменья

И били жестокостью слов.

Взывала я к Воскресенью

Из мира, что так суров.

 

И сердце усталое это

Никто не согреет, любя,

Но силу подспудного света

Я черпаю лишь у тебя.

 

Пусть будет ещё не однажды

Мой дух непогодой гоним,

Но влага слезы моей каждой

Проникнется небом твоим.

 

БАРВИНОК

Весной уйдут в тайгу метели,

Слетит на вишню лунный блик,

Но в полночь маятник капели

Отметит мой последний миг.

 

Будет безгласна река,

И не спасёт волной.

Ночь пронесёт облака

Мимо меня, стороной.

 

У них, наверно, очень мало

И доброты, и смелой силы,

Лишь ты, барвинок, запоздало

Закроешь тёмную могилу.

 

Между огнём и тьмой посредник,

Молчишь о том, что вне времён.

В земле потерян лист последний

И обновлённым возвращён.

 

Атомы в форму сольются

Вновь для любви и забот,

Радужным, звонким салютом

В тело мой свет войдёт.

 

В этот таинственный час

Сердце почувствует дрожь.

Многое, видно, от нас

Скрыл тайнописец-дождь.

 

И не солнечные перлы,

Не высокий лазурит,

Этот миг, мой самый первый,

Твой цветок мне озарит.

 

И встану я, превозмогая

Остатки тьмы и давний тлен

И стрелы молний извергая

От вольных рук и от колен.

 

Перейдя через межу,

Выйдя на равнину,

Я ли радость удержу

Пред тобой, барвинок?

 

Будет мой первый вопрос —

Начало грядущих начал —

Здесь ты всё-время рос?

Здесь ты всё-время ждал?

 

СПАСЕНИЕ

 

С глухою тёмной мерою

Губительная сила, —

Как я люблю и верую, —

Совсем и не спросила.

 

Когда в тот миг стремительный

Взметнула я ладони, —

Послал мне свет спасительный

Растущий где-то донник.

 

За ним явилось чистое

Движение оленье

И выросло неистово

Перед чертой забвенья.

 

Меня укрыла чья-то

Тревожная забота.

Каким печальным братом

Ещё я не забыта?

 

Ведь этот шаг-посредник,

Что полоснул по нервам,

К черте лежал последним,

И к жизни — самым первым.

 

Душа неслышно просит

В любом из потрясений

Одну крупинку проса

В обмен на воскресенье.

 

Меня спасали сказочно:

Одна ступенька шаткая,

Один лишь миг загадочный,

Одна секунда краткая.

 

Одна травинка низкая,

Одна звезда высокая,

Одна тропинка близкая,

Одна ветла далёкая.

 

Могло погаснуть лето,

Могла уплыть дорога.

Как слишком мало это

И как безмерно много.

 

* * *

С тёплой колыбели

В тихом уголке

Дух наш предан елям,

Нивам и реке.

 

Не сочту же бредом

Так всегда, везде —

Дух поэта предан

Воле и звезде.

 

И в какой-то мере

Тайно в эту ночь —

Вся природа, верю,

Сможет мне помочь.

 

Голубое пламя

Моего ребра —

Ты лети, пылая

Светочем добра.

 

Ты всесильным станешь

В мире синевы,

До Плеяд достанешь

И очей совы.

 

На воде, на суше,

Над моей землёй —

Луч единый, сущий,

Неизменный мой.

 

Горькой ночью этой

Очень болен друг.

Мой посланник света,

Исцели недуг.

 

Прикоснись к былинке,

Победившей тень,

Нитку паутинки

Трепетно задень.

 

Сон-травы незримо

Ты коснись в лесу.

Слышишь, мой любимый,

Я тебя спасу.

 

Знай, что у покорной

Есть большая власть,

Раз от бездны чёрной

Отвратить взялась.

 

КАБЛУЧКИ

 

В сердце светится юность Купавной,

Пусть невзгоды и там велики, —

Помню я, как легко и плавно

Танцевали мои каблучки.

 

Друг со мной обошёлся жестоко, —

Бросил камень в сиянье реки,

И теперь звенят одиноко

На закате мои каблучки.

 

Жизнь мне стоит огромной платы,

Кровь сверкает из каждой строки,

Но струится моё платье,

И поют мои каблучки.

 

Будет старость и страх могилы,

И тоска, но всему вопреки

Наберусь я неведомой силы,

Чтоб звучали мои каблучки.

 

НЕОПСАЛМЫ

Пусть лжецы над тобой смеются,
Не рыдай, заломив руки.
Не измерятся,не изочтутся,
Все твои и беды и муки.

Пусть дубравы и парки редеют,
Ветер блеклые листья срывает,
Благодать  твоя не оскудеет,
И надежда не отпылает.

Безгранично любя и веря,
Ты прошла через вce мученья.
Собери все свои потери,
Собери свое расточенье.

 

Синее Сердце свечи

Враг в меня стрелы мечет,
Мысли кричат-молчи.
Боль мою тайно излечит
Синее Сердце свечи.

Вижу кромешные лица,
Страшно,как в темной ночи.
Вспомню,как нежно струится
Синее Сердце свечи.

Дверь мне никто не откроет,
Сколько в нее не стучи.
В горе меня успокоит
Синее Сердце свечи,

Мука любая отхлынет,
И не страшны палачи.
Будет со мною отныне
Синее Сердце свечи.

Буду в одежде из Света,
Риза моя из парчи.
Дарует вечное лето
Синее Сердце свечи.

10.02.2002

 

* * *
Снег сухой и безмятежный
Опускался на деревню,
Утолив светло и нежно
Сребролюбие деревьев.

Он просеивался долго
Сквозь кустов хитросплетенья.
Стала горка у дороги
О себе большого мненья.

Перед ним сады и хаты
Неожиданно робели.
Он стелился мягкой ватой,
О земном тепле радея.

Очень белый, осторожный
Принакрыл червонцы листьев,
И ушел по бездорожью
На заре походкой лисьей.

Вся в холодном опушенье
Над заснеженной землею,
Ветка вытянула шею,
Словно лебедь над водою.

* * *
Видно зорька не напрасно
Развела огонь в печи.
На заре кокошник красный
С позолотой,из парчи.

Лес за балкою глухою,
Чтоб не видела заря,
Осторожно темной хвоей
Укрывает глухаря.

Не достичь сюда лукавой
Обожжет студеный ключ,
А кустарник у канавы
Очень цепок и колюч.

Дятел смотрит на низину,
Хочет лесу он помочь.
Вся в рябиновых рубинах
Не покажется ли ночь?

Зайдет ночь из бересклетов,
Где прохлада прилегла.
Будет ночь в наряде,цвета
Вороненого крыла.

БЕЗДОМНАЯ КОШКА

В полдень где-то у двери дремлешь,
Мимо мусор выносят и хлам,
А тебе мерещится древний
Величавый египетский храм.

Облик твой преисполнен печали,
А движенья-витающий дым,
Не оттуда ли ты, отчалив,
Приплыла к берегам иным.

На какой таинственной6 яхте
Ты скользила по волнам времен?
Дух мой ласковый-красный яхонт
Пред тобою кротко склонен.

Тишина в подъезде непрочна,
И скудна подстилка-постель,
В легендарной стране восточной
Голубая твоя колыбель.

Может горьких обид возмещенье,
Или радужной мысли игра -
Было солнце в твоем воплощенье,
С торжествующим именем Ра.

Ты себя вспоминаешь элитой,
Ударяясь о твою мечту,
Ночью падают аэролиты
Из созвездия Льва в темноту.

Кто-то нежится в теплой квартире,
У тебя все не так, иначе,
Но в далеком каком-то мире
Каждый вздох бездомных означен.

Пусть судьба повернула непрошенно,
Ты покорно так не гляди,
Ведь тебя величавое прошлое
Непременно ждет впереди.

Я поглажу спинку ладонью,
Мех пушистый слегка теребя.
Малый Пес с высоты бездонной
Никогда не тронет тебя.

Ведь души не исчерпаны недра,
И не все дифирамбы пропеты -
Что ты слышишь в шелесте кедра
Или мудрого ясеня летом?

Успокойся, горе мгновенно,
Не найти для грядущего слов.
Ликованье сестер-вселенных
В двух восходах твоих зрачков.

Ну зачем предаваться отчаянью,
Лучше грезить о будущем дне,
Даже если придется отчаливать,
Верь, надежда на самом дне.

Зло когда-нибудь в пропасть канет,
Верю в это светло и упрямо,
И в тебя брошенный камень
Снова станет частицею храма.

Незваный гость

Притча для детей и взрослых

 

Альберту Леонардову

«Он верно счастлив там,
Где люди посмешнее»
А.С. Грибоедов


Жил в неведомом селенье
Добрый малый - Тимофей.
Он однажды в воскресенье
Пригласил к себе друзей.

Вынул чашки, ложки, плошки,
И раздал хозяин всем.
Их же было у Тимошки
Для гостей лишь только семь.

Смех друзей и говор звонкий
Многих стоили хлопот
Грузди, рыжики, опёнки.
Из горшка просились в рот.

С пирогами ждали блюдо,
И с вареньем вкусный чай,
Вдруг неведомо откуда
Гость явился невзначай.

Он пришёл, как раз, к обеду
Снял ботинки и пальто.
Гости все вели беседу,
И не ждал его никто.

Он Тимошке другом не был,
Да и недругом едва ль,
Но стряпни своей и хлеба
Для незваного не жаль.

И нашлось ему местечко -
Небольшой его удел.
На скамейке, возле печки.
Этот странный гость воссел.

Начались тут пересуды,
Недовольство всех друзей,
Но добыть ему посуду
Торопился Тимофей.

Стал искать её Тимошка.
Бегал он из дома в дом.
Гостю - чашку, ложку, плошку.
Раздобыл с большим трудом.

Тимофея долго ждали
Все-то семеро друзей,
Со скамьи поспешно встали,
Из избы ушли скорей.

Но совсем не растерялся
Лишь незваный гость один.
За столом сидеть остался
Сам и царь, и господин.

И когда темнело всюду,
Тимофей уж дома был.
Принесённую посуду
Там, где надо положил.

Восемь ложек, чашек, плошек,
Украшали стол его,
Но увидел вдруг Тимошка
Гостя, только одного.

 

* * *
Конь саням наскучил
И болтливый кучер,
Побежали сани
Вдоль деревни сами.

И смотрели кошки
В щели и окошки,
Как скакали сани
Вдоль деревни сами.

И смотрели козы.
Не боясь мороза,
Как скакали сани
Вдоль деревни сами.

И спешили деды
Жителям поведать,
Как скакали сани
Вдоль деревни сами.

 

* * *
Таня трудится умело.
В огороде всё поспело.
Прибегает заюшка:
- Репки дай. хозяюшка.

Через день Танюша ловко
Убирать взялась морковку.
Прибегает заюшка:
- Угости, хозяюшка.

Нагоняет ветер вьюгу,
Заметает всю округу.
Прибегает заюшка:
- Приюти, хозяюшка.

 

* * *
Звал к себе бобра барсук:
- Приходи ко мне, мой друг.

Для тебя, родной, в печи
Испеку я калачи.

Поздно вечером, с медком,
Мы чайку с тобой попьём.

Но сказал ему зверёк:
- Слишком путь к тебе далёк.

За рекой огромный бор,
В том бору твой дом и двор.

Вдруг мне встретится бычок
И боднёт меня в бочёк.

Иль собьёт меня медведь,
Буду долго я реветь.

Очень страшно там вокруг,
Не пойду к тебе, барсук.

Не заманишь нипочём Д
аже вкусным калачём.

Мне милей мой старый дом.
Хорошо, надёжно в нём.

 

Чайки

С каждым днём листва редеет,
И осинки ярко рдеют,
А над озером притихшим
Молчаливо чайки реют.

Отдохнуть на волны сели,
Как на лёгкие качели.
Волны чаек серебристых
Осторожно колыбелят.

Возле берега кружили,
Широко расправив крылья.
Синеву воды озерной
Словно облаком, накрыли.

Стебли трав уже завяли.
Утром гуси пролетали,
В путь далёкий за собою
Белокрылых чаек звали.

 

Осень

Ходит осень по равнинам
Тихой светлой сказкою
И расписывает рощи
Солнечными красками.

Хлопотливые синицы
Улетают за реку,
Разбросала там рябина
Красные фонарики.

Листья клёнов опадают
Желтою метелицей,
А грибы под солнце вышли,
На полянке греются.

 

Вчерашний день

Днём вчера лучисто было,
А сегодня так уныло.
Лишь с постели Вова встал,
День искать вчерашний стал.

Заглянул на дно низины,
А потом в кусты малины.
В поле он вошёл в ячмень,
Чтоб найти вчерашний день.

Пусть лучи всё также греют
И тепло повсюду сеют.
Но сказал отец: "Ну что ж,
Ты его уж не тревожь.

Завтра ты проснешься, Вова,
Встретишь день, но только новый.

Может, будет он хорош,
На вчерашний день похож".

 

Облака

Тихо плыли над равниной
И рекою чистою
Облака, грядою длинной -
Белые, пушистые.

Светлой шелестя листвою,
Им шептали ясени:
«Не забудьте запах хвои
И озёра ясные»

Пели, чуть качая ветви,
Ласковые клёны им:
«Не забудьте тёплый ветер
И луга зелёные».

Им вослед смотрела ива
С ветками плакучими
И просила помнить нивы
И леса дремучие.

 

Танцевали шесть сорок

Скок-поскок, да скок-поскок,
Танцевали шесть сорок,
Посмотреть пришёл сурок,
Как танцуют шесть сорок.

Скок-поскок, да скок-поскок.
Танцевали шесть сорок,
У кота полно забот,
Но смотреть пришёл и кот.

Скок-поскок, да скок-поскок,
Танцевали шесть сорок,
И в награду им сурок
Подарил большой пирог.

Скок-поскок, да скок-поскок,
Танцевали шесть сорок,
И в награду кот Кирилл
Свежей рыбки подарил.

 

Этюды

Встань скорей переступень*,
Там, где я увидел пень.
Ты, мой маленький, украсишь
Этот ясный летний день.

Встань скорей переступень,
Там, где старенький плетень,
Словно маленькое солнце,
Озаришь ты эту тень.

Встань скорей переступень,
В поле, где растёт ячмень,
И росинки, словно серьги.
На себя скорей надень.

*Переступень - вьющаяся многолетняя трава

с клубовидными корнями из семейства тыквенных

 

Дятел

Дождь долбить землю
Начал поутру,
И долбил дятел
У сосны кору.

Силу дождь утратил, -
Слишком долго лил,
А усердный дятел
Всё долбил, долбил...

 

Журавли

Скрылись в тундру холода,
Светит в озере вода,
В край родной с чужой земли
Прилетели журавли.

Сели птицы на лугу,
На озерном берегу,
Стали с радости плясать,
Бегать, прыгать и играть.

В это время шел как раз
Мимо дождик - долговяз,
Птичьей пляской увлечён,
Подбежал поближе он.

Видя дождик, журавли
Пуще пляску завели.
Вместе с ними дождик сам
Бегал, прыгал и плясал.

 

* * *

 

Ранами рдеют, будто скорбя,

В сумрак кресты бересклетов.

Дальше я ухожу от тебя,

От твоего лета.

 

Но не порвется тонкая нить

Знойной духовной жажды, –

В каждой травинке будешь светить,

В ясной росинке каждой.

 

Возле пруда, у тоскующих верб,

Нежно склоненных к ряске,

Тихо восполню этот ущерб

Краткой любви и ласки.

 

Разве впервые будем мы врозь?

Нужно судьбе покориться,

Но почему же станет насквозь

Лист в сентябре золотиться?

 

Даже среди одиноких ночей

Встанут надеждой клены.

Весь этот мир исполнен очей

Добрых, вечно-зеленых.

 

Так в тишину хвойных палат

Первый мороз нагрянет,

Но отрешенней будет пылать

Буйный закат багряный.

Что же пускай подступят они, –

Трудной зимы угрозы.

Свет свой зелёный и ты сохрани

И на жестоком морозе.

 

И прояснятся наши следы,

Все очищают годы.

Выйдет кувшинка весной из воды

Вновь золотым восходом.

 

Буду встречать я ласковый день,

Чтобы увидеть яснее,

Как сияньем травы-одолень

Твои глаза зеленеют.

 

* * *

 

Василёк полевой –

Синий цвет во ржи,

До чего лепестки

У тебя свежи.

 

Василёк полевой –

Синий цвет во ржи,

Их невидимо ты

Куполом сложи.

 

Василёк полевой –

Синий цвет во ржи,

Ты с моею судьбой

Стебелёк свяжи...

 

Василёк полевой –

Синий цвет во ржи,

Ты мне к Небу Христа

Стёжку укажи...

 

* * *

 

Сумерки припали

К моему окну,

Не хотят в печали

Оставлять одну.

 

Я открою ставни,

Погашу свечу.

Други мои давние,

Видеть вас хочу.

 

Ну, а ваши кони –

Славные ветра,

Пусть себе спокойно

Дремлют до утра.

 

Тихий и усталый,

День в бору исчез.

Принесли немало

Вы с собой чудес.

 

За семью замками

Детства теремок,

Но открою с вами

Памяти замок.

 

Боль сосет и гложет,

Хоть сейчас весна,

Только в детстве может

Быть зима красна.

 

 

Только повелите

Вы, мои друзья,

Хмель и повилику

Вновь увижу я.

 

Вишни да осинки,

Робкий листопад,

Весь-то до росинки

Дайте видеть сад.

 

Только лишь и помню

Детство без забот,

Где июльский полдень,

Молоко и мёд.

 

Там недолго длилась

Непогодь с дождём,

Гнев сменял на милость

Очень быстро гром.

 

А большое поле,

Травами звеня,

В шелковую полу

Прятало меня.

 

Где и сам-то ливень

Был ручной, как я,

Потому и лил он

Слёзы в три ручья

 

ЛУННЫЙ СВЕТ

 

Он вошел и сел устало, –

Бледный и печальный,

И, как будто, тише стало

От его молчанья.

 

Он пришел с иной планеты,

С недоступных высей,

Только был другой, не этот,

На сердце и в мыслях.

 

Билась кровь моя, как знамя,

Вся объята пылом.

Только лунный свет не пламя, –

Горстка светлой пыли.

 

И ушла я в мир тревожный,

С верою горячей.

Все доступно и возможно,

Если дух не зрячий.

 

И ласкали, и любили

Мимо сердца, мимо.

И любовь являлась былью,

Только ложной, мнимой.

 

Я любимых провожала

Молча до порожка.

Мне на волосы взлетала

Снежная пороша.

 

Возвратившись, опускалась

В теплоту постели.

Снилось, будто блик искала

На окне и стенах.

 

И  казалось сквозь дремоту –

Кем-то я хранима.

Обо мне тоскует кто-то

Тайно и незримо.

 

Постарела, поседела,

Взгляд мой стал угрюмый.

Как-то вечером сидела

С невеселой думой,

 

Разве только зло и пошлость

На земной планете.

Вдруг я вспомнила о прошлом,

И о лунном свете.

 

Он вошёл и сел устало,

Бледный и печальный,

И как будто, тише стало

От его молчанья.

 

21.02.1980

 

* * *

Заплутался лист кленовый в ветках вишни.

Поздней осенью слетел он к ней неслышно.

Был он маленький, как нежное «люблю»,

И горячий, словно подвиг во хмелю.

 

Что он мог, едва весомый, ей отдать? –

Своего большого сердца благодать,

Да пророческую трепетную нежность,

Обреченную на зиму и на снежность.

 

Он доверил затухающий пожар,

Чтоб с порывом ветра скорбь одну пожать,

И упасть уже в заснеженную стынь,

Задевая о поникшую полынь.

 

Я вскипаю и обидой, и огнём,

Вспоминая в отрешенности о нём,

 

Ты забудь мои и глупости, и слёзы,

Я вошла в тебя, как в облако берёза.

Не казни меня, пожалуйста, молчаньем,

Я задела о твои глаза нечаянно.

 

Не терзай мою бездонную тоску,

Я от жажды наклонилась к роднику.

У дороги бился маленький родник,

Шла я мимо, и мой дух к тебе приник.

 

Я не помню, как случилось, как могла,

Только поздно, – голубая в сердце мгла.

Только поздно, мои руки, как лучи,

У твоих сходились выпуклых ключиц.

 

Подсмотрела я случайно в глуби рек

То, что светит в этих раковинах век.

Слишком поздно, уж во мне глубинно это –

Плоть прозрачная и губ твоих, и света.

 

И зачем пошла на этот красный звук?

Я предвидела начало близких мук.

И зачем тебе в немыслимом призналась?

Ты прости меня, я тоже заплуталась.

 

 

ОДИНОЧЕСТВО

 

Села я в кресло, согнулась в куб,

В сердце темно и вьюжно.

Всем, кто кроток, всем, кто не груб,

Места немного нужно.

 

Годы и дружба – всё пролетело,

Не озарит благодатная весть.

Кажется, есть еще легкое тело,

Кажется, дух ещё есть.

 

Веки смежила, всплески огня,

И подплывает виденье.

Слышишь, не проходи сквозь меня,

Остановись на мгновенье.

 

Разве совесть твоя непослушна

После долгой разлуки?

Не проходи хоть сейчас равнодушно –

Просят мои руки.

 

Но вызывать я очень устала,

Не помогает и древний обряд,

Травы не знают его и кристаллы,

В небе созвездья тоже молчат.

 

Лучше пускай тихонько бредут

Мысли о давнем прошлом,

И незаметно меня берегут

Чем-то отрадным, хорошим.

 

* * *

 

Смолкла птичья суматоха,

День заметно оскудел,

А у пугала Ерохи,

Поубавился удел.

 

Сумрак хитрый, вороватый,

Обступил его кругом.

Тополь спрятался за хатой

И подсматривал тайком.

 

 

Закручинился Ероха,–

Весь удел его пропал,

Только лишь, как след подвоха,

Чуть виднеется тропа.

 

Ведьма бродит по низине

И сильней сгущает тьму,

До рассветной первой сини

Не вернет удел ему.

 

Ветер пугало качает

И желает добрых снов.

Рукавов его касаясь,

Утешать всю ночь готов.

 

Но печальною черницей

Удалится тихо ночь.

Скоро зорька- чаровница

Сможет пугалу помочь.

 

Уж травы невнятный лепет

Зарождается слегка.

Утро ласковое лепит

Из росинок облака.

 

И внезапно на Востоке

Брызнул первый луч зари,

Огневым его истоком

Огород был весь залит.

 

Солнце шелковую гриву

Уронило за плетень,

И алмазов переливы

Подарил Ерохе день.

 

Небосвод открылся настежь,

Ярко, весело глядел,

Вновь у пугала во власти

Охраняемый удел.

 

* * *

За моею, за избою,

Задремал усталый ветер.

Приютила я изгоя,

Чтобы был к восходу светел.

 

Я бессребреница-осень,

Иссеченная дождями.

У меня во взгляде просинь,

И моё всесильно пламя.

 

Но оно сомкнет мне веки,

Лишь сойдут с туманов росы.

В жертву солнцу, как ацтеки,

Мы сердца свои приносим.

 

Я к сиянью прикасаюсь,

Остальное как придется.

Взмыла ласточка-касатка

Из глубокого колодца.

 

Не хочу людей обидеть –

Вы природу созерцали,

Чтоб лицо свое увидеть

В чистой речке, не в зерцале.

 

Ах речушки и тропинки,

Мне про вас сегодня снилось,

В каждой тоненькой былинке

Безгранична Божья милость.

 

Мне ошибку Прометея

Предрекли дожди косые,

Что минуя пролетел он

Землю будущей России.

 

К проявленьям дерзкой воли

Божества везде суровы,

Но разрыв-трава во-поле

Сорвала б его оковы.

 

Много стран за океаном,

Но лишь там светло мученье,

Где царевичу Ивану

Волк дарует воскресенье.

 

Потому о нашей доле

И скорбеть, Персей, не надо.

Выйду с болью в ясны долы –

Обрету покой, отраду.

 

А когда зима завьюжит,

По лугам раскинет кросна,

Ты и сам согрейся в стужу

У костра калины красной.

 

* * *

 

В этом поле, где березы,

Гречку я весной посею,

А июльской ночью слезы

Будут падать у Персея*.

 

Снизойдут они незримо

Благодатным излияньем,

А наутро край любимый

Будет в ласковом сиянье.

 

 


* Персей – созвездие (Прим. автора)

 

* * *

 

Чтоб чистой быть всегда, везде –

Храни свой облик на воде.

 

Чтоб устоять в любой беде –

Будь верной утренней звезде.

 

Чтоб сеять зёрна в борозде –

Не будь рабом в своей узде.

 

* * *

 

Детство ведь близко, не за горами –

Только без риска взметнётся ли пламя?

 

Пусть благодать струится над нами –

Только без риска взметнётся ли пламя?

 

Повелевать я хотела б ветрами –

Только без риска взметнётся ли пламя?

 

Преданность Небу осыплет дарами –

Только без риска взметнётся ли пламя?

 

* * *

 

Я устала, пред жизнью робею

От обид, непогод и потерь,

Мне бы в тихое детство скорее,

Мне бы в сад мой любимый теперь.

 

Ты из прошлого, сад мой возникни,

Протянись ко мне множеством рук.

Чтобы я головою не никла,

Унеси от бесчисленных мук.

 

И ветвями душистых черемух

Ты коснуться лица не забудь,

Чтоб представить, тебе незнакомый,

Тяжелейший мой жизненный путь.

 

Как подолгу не сплю я ночами,

Всю подушку во тьме обрыдав.

Брось меня, от сегодня отчалив,

В море света и ласковых трав.

 

Ты явись ко мне, доброе детство,

Свою милость скорей прояви.

В этом мире мне некуда деться

От страданий и трудной любви.

 

Ты явись хоть в виденье туманном,

В лихорадке, в горячем бреду,

Ближним полем, заросшем бурьяном,

До плетня своего добреду.

 

Упаду у родимого дома,

У приветливой старой сосны,

Чей-то голос, до боли знакомый,

Мне шепнет:  «позабудь и усни».

 

Я не вспомню и мне не присниться

Ничего, ни о ком, ни о чём,

И трава, словно чуткая птица,

Осторожно прикроет крылом.

 

* * *

Пусть тяжелы духовные раны,

И от лишений бросает в дрожь, –

Я не срываю покровы тумана,

Я не ломаю тоненький дождь.

 

Пусть мне порою бывает горько,

Ранится сердце о взгляды рысьи,

Но рябины красная горстка –

Не рубин ли посланный с выси?

 

Если в сердце горечь растает,

И суета прекратится напрасная, –

Пусть предо мною светло вырастает
Что-то лучистое, что-то прекрасное.

 

ОСЕННИЕ ЭТЮДЫ

 

Ликует солнечный день,

Но травы уже полиняли,

И зыблется лёгкая тень

Осенней кроткой печали.

 

Шурша летит листопад,

Неслышно ложится на землю.

Вдали журавли летят,

Молчанью осеннему внемля.

 

Склоняются им вослед

Всегда смиренные ивы.

Струятся, утратив рассвет,

За ними цветов переливы.

 

Как будто, настороже,

Притих перелесок синий,

И виден вдали уже

Зыбучий клин журавлиный

 

И стал для моих глаз

Полёт их совсем незримый,

И будет он много раз

Любовью моей хранимый.

 

Другие взгляды манили

В туман улетевшие птицы,

И зёрна свои уронили

На мягкую землю мятлицы…

 

ТОСКА

Мудрые ветры собрались на вече.

Меркнут оттенки апрельского дня.

В море глядится задумчивый вечер, ‒

Хочет лучём дотянуться до дна.

 

Гостя морского богатство не манит.

В царстве подводном Садко одинок

Там, на земле, в колдовской глухомани

Вольно растёт медуница-цветок.

 

Над побуревшей листвой прошлогодней

Робко она появилась в траве.

Может быть, это от счастья сегодня

Солнце смеялось в густой синеве.

 

Лёгкая, как ветерка дуновенье,

Чистая, словно весенний родник.

К тонким бубенчикам, полным доверья,

Он бы губами тихонько приник.

 

Там сейчас лёгкой дремотой объяты,

За день устав, засыпают леса.

Блеск драгоценностей, жемчуга, злата

Ласковый вечер в ширь неба вписал.

 

В грусти по лесу Садко неутешен.

Месяц над лесом, склоняясь, ворожит,

И до рассвета, без устали, леший

Будет бродить, тишину ворошить.

 

Млечным путём уже небо расшито.

Милый цветок далеко, далеко.

Кто же надежда ему и защита ‒

Думает с нежностью славный Садко.

 

Как бы царевна о нём не радела,

Всё ж медуница дороже ему.

К ней бы ушёл он в лесные уделы

Даже в ночную кромешную тьму.

 

* * *

Слышишь, как тихо дождит,

Капли звенят на дорогу.

Не уходи, подожди,

Даже хотя бы немного.

 

Капельки дождь заронил,

Радостью стали мгновенья.

Если б ты чувство хранил,

Не закрывал его тенью.

 

Ты не проявишь ко мне

Нежности даже и малость.

Дождик явился извне

Музыкой стала милость.

 

Долгою грустью томим,

Дух мой не будет измучен.

Мыслям и чувствам моим

Дождик ночной благозвучен.

 

Музыки этой алмаз

Ты постарайся запомнить.

Может он даже не раз

Светом твой дух заполнит.

 

В блеске ликующих дней

Будешь гордиться судьбою.

Звуки, рассвета ясней,

Пусть пребывают со мною.

 

* * *

Странный измученный лик

Возник во сне предо мною.

Разум его не постиг.

Сердце заныло с тоскою.

 

«Немного воды мне дай ‒

Он произнёс печально.

Я ‒ дверь в благодатный рай.

Источник твой изначально.»

 

Явился в мой полусон

Отрывок далёкой были

Да неужели Он?

Господи, Ты ли?.. Ты ли?..

 

… Мук неземных следы:

Губы Твои иссыхали…

«Кто Тебе не дал воды,

Господи, уж не я ли?..»

 

* * *

Любимый, ты моя триада,

С тобой и Родина, и детство.

И в мире есть одна отрада ‒

В затоны глаз твоих глядеться,

 

Лишь только землю осознала,

Вслепую я к тебе брела.

Неважно, что я потеряла,

А важно, что я обрела.

 

Не сиротливой птицы слезы

Прожгли ятрыжник,а мои,

Когда я шла к твоим берёзам

Вдоль вязкой трудной колеи.

 

Июль, а желтый лист приметил.

Хранишь, лучом о нем радея.

Не в небесах, на бренном свете

Безмерно счастлив, кто владеет.

 

Любимый, ты моя триада.

В тебе нашла я друга, брата.

Мне в мире ничего не надо,

Твоим сиянием богата.

 

Ни боли, ни огня не жалко.

Могу ли быть скупцом, любя?

И как от дерева русалка

Я неотрывна от тебя.

Пускай невзгоды и недоля,

Ветра и вьюги напролом.

Да будет в радости и боли

Моя рука твоим крылом.

 

Декабрь, 1981

 

* * *

Руки стекают с тебя,

Не находя ответа.

Чувствую больно любя,

Я убыванье света.

 

Я не спрошу— почему? —

Только шепну: «Недотрога».

Будет в вечернюю тьму

Печальна моя дорога.

 

Мне скрывать суждено

Детских порывов смелость.

Больше того, что дано,

Я и просить не смею.

 

Буду сама собой,

Неся в молчанье гордость.

Разве не власть над судьбой

Кроткая эта покорность?

 

Смысл моего бытия

Вера в тебя осенила.

Даже скупость твоя

Имеет заветную силу.

 

Прежнее не получу,

Дар этот мной потерян,

Но как ребенок лучу,

Ты мне незримо доверен.

 

Напрасный жар остужу,

Найду утешенье и в малом.

В радость боль преложу,

Чтоб над тобой сияла.

 

Лишь по моей мольбе,

Не по веленью мага,

Эта тоска о тебе

Пусть превратится в благо.

 

В осени благодать,

Радость присуща лету.

Не откажись принять

Эту мою лепту.

 

* * *

Отдыхаешь, память листая;

Домик, дымка и верность ракит,

За окном голубым горностаем

По сугробам поземка бежит,

 

В эти сумерки, перед рассветом,

От луны ты увидишь блик,

Словно поздний цветок горицвета,

Очень мал и безмерно велик.

 

Вот еще и другой фанатик,

Ну, а первый, конечно ты,

Он зажжет золотом фонарик,

Чтоб твои освещать мечты,

 

И когда твои веки усталость

Невесомо, волшебно сомкнет,

Он поймет, что пора настала,

И в обличьи любимой сойдет.

 

Как сулила, придет, не обманет,

Ниспадут ее волосы с плеч,

На мгновенье, бледная, встанет,

Чтоб тебя хранить и беречь.

 

В удивленье глаза откроешь,

И за тьмою станешь следить,

Лишь душистою резедою

Будут пахнуть ее следы.

 

И сойдет к тебе вдохновенье ‒

Твой второй, испытанный друг,

И как признак большого горенья,

Стройно вылетят стрелы из рук.

 

Не во имя ли радостной нови

Принимал ты и боль, и страх,

И алели капельки крови

На священных твоих дарах.

 

Светлый отрок, пророк и гений,

Носишь бремя бед и невзгод,

Но минует пора гонений,

И победа тебя найдет.

 

Благодатное солнце брызнет,

И возвысится гордый твой лик,

Но не вспыхнет в грядущей жизни

Этот маленький лунный блик.

 

ХВАСТУН-КУЛИК

 

Чики-лик, чики-лик, -

У реки живёт кулик.

Пышный, пёстрый воротник

Носит с гордостью кулик.

 

Возле ивы он стоит.

Сам с собою говорит:

«Чики-лик, чики-лик

Здесь я важен и велик.

 

Так-так-так, так-так-так-

Пусть узнает это всяк.

Пусть все птицы говорят,

Как прекрасен мой наряд».

 

* * *

Льётся тихий свет луны

Сквозь густые ветви.

В чаще леса, у сосны,

Ёж лисицу встретил.

 

- Пригласил, кума, медведь,

Нас на новоселье.

Будут песни там звенеть.

Будет там веселье.

 

И отправились вдвоём

В Мишкины палаты.

Там гостей уж полный дом,

И хозяин рад им.

 

Заиграл лихой медведь

На своём баяне.

Стали звери песни петь.

Зайка барабанил.

 

Над землёй рассвет вставал.

Звёзды затухали,

Но шумел веселый бал,

Звери танцевали.

 

Пляшет заяц и енот,

Пляшет и лисица.

Белка песенки поёт,

Кружится волчица.

 

БАРСУЧАТА

 

Возле ёлки нора,

У норы идёт игра:

Пять пушистых барсучат

И резвятся и пищат.

 

У зверят малый рост

И короткий чёрный хвост,

Скромный серенький наряд

У весёлых барсучат.

 

Поиграв пять минут,

Захотели отдохнуть.

Вот и завтрак уж готов

Для голодных шалунов.

 

Где-то шорох в кустах,

И объял зверюшек страх.

Убегают впопыхах

На коротеньких ногах.

 

ВЕТЕР

Что твой голос, ветер, значит?
Ты ко мне сюда летишь,
Чтобы ярче обозначить
Эту праведную тишь.

Пред тобой  легли дороги –
Необузданный гордец,
Чей посланец ты далёкий?
Чей загадочный гонец?

Я люблю тебя и волю,
Скрип калитки, свет камина
И в глухом, безлюдном поле
Одинокую калину.

А когда я вспоминаю
Детство, запах  краснотала,
То, как будто, восполняю
Всех, кого давно не стало.

Ты зовёшь меня туда...
Там  сирень и череда.
Я когда-нибудь приду,
Лет,  утратив  череду.

2

В какую ты заходишь
Незримую  страну,
И чью  тоску выводишь
К закрытому окну?

Но этот странный вой
Прикрытие обмана,
В тебе воды покой
И тёплого тумана.

3

Ветер-верный проводник,
Что ты горестно поник?
Скоро плавной нутрией
Побежишь  в  наутрие.

Полуночник-козодой
Тайно связан со звездой,
Пресекая эту нить,
Будешь ты её хранить.

4

Напомнила ранка на черенке,
Что я друзьями забыта.
Найди моё имя на  черепке, –
Я вся темнотою избита.

Не меня ли отличил
Ты, чужую среди здешних,
И от мира отлучил
Высотой мелодий вешних.

По соколиному полёту
Я предсказать могу такое...
Но нет, наверно, оттого-то,
Мне утешенья и покоя.

В мой бедный дом не сходит благо,
И я давно его не жду,
Лишь по щекам струится влага,
Как сопричастие к дождю.

Зачем ты хочешь сделать вид,
Что мне принёс мольбу – «Прости!»
Следы ударов и обид
Листвой к зиме не замести.

Попробуй боль мою собрать,
И поместить её в сосуды.
Какие, мой свободный брат,
В них засверкают изумруды.

* * *

 

Глаза Твои лазурью льна

Заголубили  зимы,

И красота Твоя полна

Щедрот неотразимых.

 

* * *

 

Ты, пекись, пекись, блинок,

Ты, пекись, пекись, другой.

Ждёт блины давно щенок,

Ждёт и внучек дорогой.

 

Вспыхни ярче огонёк

Под моей сковородой.

Ты, пекись, пекись, блинок,

Ты, пекись, пекись, другой.

 

СЕРЫЙ ДРОЗД

 

У пруда в саду моём

Я дрозда увидел днём.

Серый дрозд,

Певчий дрозд -

Мой всегда желанный гость.

 

У рябины цвет зари.

Ты друзей своих зови.

Серый дрозд,

Певчий дрозд -

Дам я вам рябины гроздь.

 

Сад осенний поредел,

И боярышник зардел.

Слышишь дрозд,

Серый дрозд –

Листья падают с берёз.

 

Ты покинешь эту тишь,

В край далёкий улетишь.

Помни дрозд,

Серый дрозд,

Эту землю, где ты рос.

 

СВИРИСТЕЛЬ

 

Пусть мороз ещё сердит,

И метель вовсю гудит,

Ты, не бойся, свиристель,

Не страшна тебе метель.

 

Пусть без устали февраль

Заметает снегом даль,

Ты, не бойся, свиристель,

Терем твой - густая ель.

 

Скоро в лес весна придёт,

И растопит снег и лёд,

А с тобою, свиристель,

Будет песни петь капель.

 

Светом ласковых небес

Озарится утром лес,

И подснежники - цветы

С высоты увидишь ты.

 

ПЕРВОЦВЕТ

Ты куда пополз вербейник,

Покидая тёмный ельник?-

 

Далёко ль, далечко -

Или к синей речке?-

 

Или в чисто поле,

Где так много воли?-

 

Или на полянку,

Где поёт зарянка?

 

* * *

 

Посадила Дуня

Возле дома дыню.

Сторожила Дуня

Каждый день дыню.

 

Поливала Дуня

Вечерами дыню.

Выросла у Дуни

Хороша дыня.

 

 

Рядом с солнцем встать могла,

Золотиста и кругла.

 

* * *

Никто не войдет в эту дверь,

Молчанье кругом, тишина.

Ты счастлива только теперь,

Когда ты осталась одна.

 

Распахнуто настежь окно

В прохладную летнюю ночь.

Все то, что забыть не дано,

Ты мысленно гонишь прочь.

 

Июль-врачеватель велик,

Прикрыл он тропинки излом,

И осенил твой лик,

К нему прикоснувшись крылом.

 

Еще угнетает печаль,

Людская жестокая стынь,

Ты ночи лиловую шаль

На зябкие плечи накинь,

 

Обиды свои потуши,

Пусть рухнул воздвигнутый храм,

И очень-то ты не тужи,

Принявши за ценности хлам.

 

Твой луч отвернулся от тех,

Кто таинства жаждал предать,

И ради ничтожных утех

Опошлил твою благодать.

 

Принес тебе бремя невзгод,

Никчемность, притворство и ложь.

Никто в эту дверь не войдет,

И в прошлое ты не уйдешь.

 

ЦАПЛЯ-ЧЕПУРА

 

Холодна в пруду вода.

Смотрит утро хмуро.

Ходит около пруда

Цапля серая-чепура.

 

По траве бурой,

От дождя влажной,

Цапля-серая-чепура

Шествует важно.

 

У воды, от ветра зыбкой,

Неприютно очень, зябко,

Но выносливая птица

Стужи вовсе не боится.

 

Целый день она шагает, -

Может, пруд оберегает,

Может, этот бережок

Цапля очень бережет.

 

ОСЕНЬ

Нивы пустынны, поля молчаливы,

Медленно гаснут цветов переливы.

Словно бы вслед уходящему лету,

Смотрят в лесах голубые просветы.

 

Клён одинокий стоит над поляной,

Трепетно светит листвою багряной.

Тени от солнышка длинными стали

Птиц улетают печальные стаи