ЧЬЯ-ТО ЖИЗНЬ

 

- Ух, и лютая она, Зинка! Никак с ней не сладить, уж больно норовистая. Видала я тебя с ней сегодня. Ты лучше, внучок, от неё подальше держись, как бы чего ни вышло, - прокряхтела бабушка и поставила на стол крынку парного молока. - Иди-ка ужинать, пострелёнок.

Но Витя не слушал. Он вскарабкался на подоконник и, прижавшись, носом к стеклу, смотрел, что творится на улице. Местные босоногие мальчишки гоняли мяч, дед сидел на крыльце и попыхивал сигареткой, рыжая облезлая кошка крутилась возле его ног, но дед не замечал её, и тогда кошка вспрыгнула на крышу теплицы и принялась облизывать лапу. А Зинка стояла возле забора. В её больших вишнево-карих глазах отражалось солнце. Оно упало с неба и запуталось в сосновых ветках где-то на горизонте. В открытую форточку залетела оса и зажужжала возле Витькиного уха.

- Кыш, кыш! - отогнала её бабушка.- Что-то холодом тянет, дело к осени. Смотри-ка, не простудись, - она захлопнула форточку. От резкого хлопка Витя зажмурился.

 

 

- Виктор Владимирович, сквозит, у меня все бумаги со стола разлетелись! Я закрою окно? - послышался голос.

- Да, да, конечно! - он кивнул и оглянулся.

Катя - его секретарша - тихая, внешне ничем не примечательная женщина в сером костюме, прошмыгнула к окну и плотно затворила рамы.

- Я домой. Если нет никаких поручений больше… - робким голосом попросила она.

- Да,  идите, - он подошёл к столу, взял документы и стал складывать их в папку.

Виктор работал директором строительной фирмы, неплохо зарабатывал, даже смог купить квартиру в новом доме и дорогой внедорожник. Но вот семьи не создал, не складывалась личная жизнь. Случилась, правда, у него пара серьёзных романов. Но как только доходило до знакомства с родителями избранницы, отношения тут же портились и вся любовь испарялась. Теперь Виктор был снова влюблён. И сам себя заверил, что серьёзно, что, наконец, дойдёт до загса. Оставаться одному в старости очень не хотелось. А Ольга - само совершенство. Худенькая танцовщица, вечно сидит на диете - питается только фруктами и овощными салатиками. Сегодня Ольга пригласила Виктора на семейный ужин: «Моя мама тебя очарует. На кухне она просто волшебница. Пальчики оближешь, как вкусно у неё получается». «А что она будет готовить?» - поинтересовался Виктор. «Не знаю, мама всегда импровизирует, - пожала плечами Ольга и хитро улыбнулась. - Тебе понравится». Весь день Виктора терзало нехорошее предчувствие. Да нет, ну какие могут быть сюрпризы? Они встречаются уже два месяца, многое друг о друге успели узнать. Виктор, конечно, не раскрывал своего главного секрета. Прежним девушкам он секрет рассказывал, но они не особенно вдохновлялись, и дело не доходило даже до знакомства с родителями. А мать Ольги, судя по фотографии, женщина стройная, тоже танцовщицей всю жизнь проработала, а значит, соблюдала диету. «А диета - это обычно что-нибудь растительное и соки», - успокоил себя Виктор. Он закрыл кабинет и нажал кнопку лифта. Всё же Виктору было некомфортно. Тут ещё воспоминание про бабушку, и про деревню, и про Зинку, как назло, крутилось в мыслях. Дверь лифта плавно отворилась. Виктор вошёл в кабинку, дверь закрылась. Но кабина вдруг дернулась и остановился. Виктор прижался спиной к холодной стене и закрыл глаза.

 

Он ясно помнил тот прохладный августовский вечер из своего детства. Тогда Вите исполнилось восемь. И каждое лето было похоже на все остальные, солнечные, радостные и очень долгие. Но одно лето осталось в его памяти на всю жизнь. Все каникулы Витя проводил в деревне у бабушки с дедушкой. Они держали большое хозяйство: кур, гусей, уток, пушистых кроликов, которых дед поднимал за уши и показывал Витьке со всех сторон. Кролики брыкались задними лапами, а дед посмеивался: «Во, какие отъелись - толстяки!». Показывал больших нутрий, которые грызли морковку, сжимая её пальчиками, напоминающими человеческие; а дед, чтобы потешить внука, выуживал нутрию из клетки за хвост и бросал в бочку с мутной водой. И крыса там плавала. А дед снова усмехался. Но и куры, и гуси, и даже большие крысы казались мальчику чем-то обыденным и неинтересным по сравнению с Зинкой.

Зинка была коровой - коричневато-рыжей, с поджарыми боками. Она давала густое желтоватое молоко. Особенно вкусные были пенки - сладкие-сладкие. Витя любил наблюдать за коровой. Иногда дед водил её на выпас в поле, а чаще привязывал к дереву на поляне, возле пруда, и Зинка целый день маялась на солнцепёке. Витя не понимал, отчего её держат на привязи. Когда её кусали мухи, она била хвостом по спине, протяжно мычала и ложилась в траву. Бабушка не разрешала Витьке подходить к ней близко: «Не дай, Бог, боднёт. Она злющая, хлеще собаки! Вон, Михалычу - плотнику - так рогами дала, что в больницу возили его, но сам виноват, сам виноват: я же его предупреждала». А Вите Зинка очень нравилась. Тайком от бабушки Витя рвал для неё сочные лопухи или приносил кусочек булочки. Зинка закусывала его руку мягкими губами или тыкалась мордой ему в плечо, совсем как большая собака. Вскоре корова стала узнавать Витьку, и когда он заходил к ней в хлев, тянулась ему навстречу. Мальчик Зинку нисколечко не боялся. Он боялся деда. Хоть тот и был уже очень стар, но отличался военной выправкой и крепкими кулаками. Чуть что - отвешивал Витьке подзатыльник. Дед  любил бездельничать: и по дому, и по хозяйству хлопотала всё бабушка. А тот, изрядно хлебнув вишнёвой наливки, накидывал на плечи пиджак с орденами и садился отдыхать на крыльцо.

Тем вечером Витя отпросился у бабушки ещё погулять. Ребята звали играть в войнушку. Бабушка разрешила, просила только вернуться до темноты.

- Но! Но! Куда это ты собрался? Марш спать! - дед нахмурил клокастые брови и встал в дверях, перегородив Вите дорогу.

- Да пусти его, пусть мальчик побегает! - вступилась бабушка, - А то вернётся в город - где там гулять-то? Одни машины кругом.

Витя вскочил, не обувшись, прошмыгнул мимо деда, выбежал на улицу, за забор и рванул босиком по траве. Зинка, приметив мальчика, издала ему вслед протяжное мычание.

 

Мычание и какие-то хрипы - единственное, что слышал Виктор, когда нажимал кнопку вызова диспетчера. Лифт не трогался с места. Виктор позвонил Ольге, та вызвала специалиста. Он просидел в душной кабинке  почти час. «А если и вовсе не пойти на этот ужин к Оле? - думал он. - Застрял в лифте - плохая примета. Вдруг ничего хорошего из нашей встречи не выйдет?» Ольга звонила ему несколько раз. От её назойливого голоса разболелась голова. Он выключил телефон. Светильник под потолком замигал и едва не погас.

 

Смеркалось. Витя пробежал через дворы, пересёк ромашковую поляну…  Играть договорились у леса. Там его уже поджидали двое: долговязый Гришка и его брат, лопоухий мальчуган, имя которого Витя теперь не помнил.

- Эй, - Гришка замахал руками. - А нам папаша рогатки сделал! Сейчас покажу!

Тут же в Витю полетел увесистый камень. Мальчик чудом успел увернуться.

- Ты чего?! - крикнул Витя.

Гришка издал боевой клич:

- Меняем правила! Артиллерия к бою! Давай же, сопляк! - он толкнул лопоухого брата.

И Витьку начали обстреливать камнями и шишками. Он бросился наутёк, но один из «снарядов» попал ему в затылок. Мальчик свалился в траву. Ребята догнали его, а Гришка сильно пнул ногой:

- Что, слабак , сдаёшься! Берегись!

- Отстань, Гришка. Больно же.

Вдруг глаза Гришки округлились. Он выронил рогатку и отступил. Его лопоухий брат взвизгнул, и оба бросились прочь. Витя услышал мычание и топот, приподнялся, увидел Зинку, которая неслась прямо к нему, выставив вперёд острые рога. Витя не успел встать и инстинктивно загородился руками. Но корова пробежала мимо, она погналась за его обидчиками.

Когда Витя вернулся домой, бабушка ждала у калитки.

- Представляешь, внучок, Зинка сбежала. Сорвалась с верёвки, чумная! Дед пошёл за ней, искать. Так ведь впотьмах найдёт ли? - Витька заметил, что бабушка нервно теребила пальцами край фартука.

- Ой-ей-ёй, а если забодает опять кого?

- Бабуль, ты не волнуйся, Зинка придёт. Она умная.

«И она за меня заступилась», - хотел добавить Витя, но промолчал.

- А ты чего это, внучок, хромаешь?

- Да так. Ногу подвернул.

Витя уже почти спал, когда услышал во дворе слабое мычание, и сквозь сон догадался, что Зинка нашлась. Он проснулся рано и сразу выбежал на поляну к пруду, где обычно паслась корова, но её там не было. Мальчик вернулся к дому. Там бабушка кормила кур.

- Бабуль, а где Зинка?

- Где, где… Вон в сарае лежит. В яму она угодила. На краю деревни колодец рыть начали да и бросили, сверху деревяшкой прикрыли только. Зинка, видать, не заметила. Еле доволок её дед вчера до дому, соседа пришлось звать на подмогу. За врачом теперь надо ехать. Мученье с ней только.

 

Одна передняя нога Зинки была сломана, другая сильно повреждена. Приезжал ветеринарный врач, наложил шины. Витя целые дни просиживал в сарае возле коровы, гладил её по голове, подкармливал вкусненьким. Но она отказывалась от еды, вскоре исхудала. И спустя месяц улучшений не было. Вите казалось, что Зинка плачет, её огромные глаза становились влажными всякий раз, когда он приходил к ней.

- Ты поправишься, поправишься, - утешал её Витя. - Я никуда не уеду, пока ты не выздоровеешь.

Вскоре начинался учебный год, и родители должны были забрать Витю в город. Однажды вечером мальчик подслушал разговор бабушки и деда.

- Но Витя к ней очень привязался. Мы не можем сейчас это сделать, давай подождём, пока он уедет, - просила бабушка.

- Будет поздно, - отрезал дед, - Зинка станет совсем негодная, врач сказал, что может начаться заражение крови, тогда как мы мясо-то продадим? Войдём в убыток. На что мы купим новую корову? А Витя уже взрослый, должен понимать жизнь.

- Ну, как знаешь, как знаешь… - ответила бабушка.

Витя уснул с тяжёлым сердцем, долго ворочался, ни свет, ни заря проснулся и тихонько на цыпочках, чтобы никто не услышал, выбрался из дома. Всюду густой пеленой стоял туман.

 

 

Весь день Витька молча просидел в своей комнате. Бабушка приходила несколько раз, что-то говорила, он толком не слышал, потом поцеловала его в макушку, взяла за руку и отвела на кухню ужинать. На столе дымилась кастрюля с супом. Бабушка принялась расставлять тарелки и наливать густой бульон, в котором плавали морковка и куски мяса.

Вошёл дед, принюхался:

- Вкусно пахнет! Ух, наваристый получился! – дед с удовольствием стал хлебать суп. Витя пристально смотрел на деда. Тот оторвался от тарелки и обратился к внуку.

- Хорошая, всё-таки, корова Зинка, вон какой супец! Что глазюки вылупил, ешь давай!

- Что ты такое болтаешь, дурень старый! - шикнула бабушка.

Витя скинул тарелку на пол и убежал.

С тех пор Витя больше никогда не ездил в деревню. А когда вырос, стал вегетарианцем.

 

Лифт дёрнулся и поехал вниз. В холле Виктора ждала Ольга.

- А я сама за тобой решила приехать. Наконец-то, лифт починили. Я все технические службы на уши подняла. Видишь, какая у тебя невеста, - она обняла его, - Едем же скорее, родители ждут. Мама такой ужин приготовила, - она потянула Виктора к своей машине.

- Оля, послушай, мне надо с тобой поговорить насчёт ужина. Я должен тебе признаться, что я….

- Да потом поговорим. Мы и так уже опаздываем, - перебила Ольга.

Всё остальное происходило, как во сне. Они оказались в душной квартире, пахнущей специями и тушёным мясом. Виктора усадили на диван и поставили перед ним поднос с кусками запеченой в тесте говядины. «Коронное блюдо моей мамы, - объяснила Ольга. - Там ещё внутри чернослив, очень вкусно, я тебя сейчас с вилочки покормлю». Виктора затошнило, он оттолкнул Ольгу, быстро собрался и хлопнул дверью.

Он долго шёл пешком по городу и вдыхал ночную прохладу.

 

На следующий день Виктор, как обычно, был в офисе и занимался делами, стараясь не думать ни о вчерашнем неудачном знакомстве с родителями Оли, ни о том, что случилось с ним в детстве, ни о Зинке. Он разбирал бумаги, проверял текущие счета, обзванивал поставщиков.

- Виктор Владимирович, вы на обед пойдёте? А то если нет, то у меня здесь тушёные баклажаны и салатик, я сама готовила, - секретарша Катя выставила перед ним на столик баночки и тарелочки, - Хотите попробовать? Вы очень бледный сегодня, вам подкрепиться надо. Только, предупреждаю, всё вегетарианское, я ведь мяса не ем. Каждый кусок мяса - это чья-то жизнь, понимаете?

Виктор посмотрел на Катю и улыбнулся. Почему он раньше её не замечал?

 

Юлия Маринина