Светлана БАРАНОВА


 

***

От красот твоих немею.

От воды твоей хмелею.

Стала ты судьбой моею,

Я – безвыездной твоей…

Ныне сердце рвётся стоном:

Где ж простор твоих полей?

С их стозвонным перезвоном,

В этом, новонезнакомом,

Времени, где суховей…

Помню я поля другими:

Золотыми да тугими

Волнами, аж до земли…

Как посмели, как смогли

Дать им зарасти бурьяном?..

В этом нашем новостранном,

Непонятном, окаянном?!

До чего же мы дошли?!

Проживаем, прожигаем…

Неужель не понимаем,

Что мы детям оставляем

Только горсточку земли.

 

ВЫЖИВШИЕ

 

Оттого мы с тобою живы

Среди бреда нынешних дней,

Что бежали прочь от наживы

В бессеребряной жизни своей.

 

И обвалы, дефолты и кризис

Не убили нас сутью своей:

Зацепили. Но не добили! –

В испытаниях стали сильней.

 

Что мы ели? В какой одежде?

То, что было. В той, что нашлось…

И как прежде живём в надежде.

( в крови русских всегда «авось»).

 

Не однажды познавшие голод –

Сыты! Даже, порой, пъяны…

Жалко тех, кто сегодня молод…

Мы сильней их, мы – дети войны.

 

Научились терпеть по жизни –

( испытаний прошлых не счесть)…

Сохранить бы до самой тризны

Нам и совесть свою, и честью.

 

ЦЫГАНКА

 

Не гадай, цыганка мне. Не надо.

О себе всё знаю наперёд:

И какая ждёт меня награда,

И то день, когда беда придёт.

 

Нечем золотить тебе мне руку.

Есть один на мне нательный крест,

Жжёт меня он – чувствует разлуку.

Все уходят. Я один окрест.

 

А когда-то здесь была деревня,

Летом колосилися хлеба…

Так и жили. Было так издревле.

И была красивая изба.

 

Но пришли однажды злые люди,

Подожгли нас, выгнали в сарай.

Нет теперь деревни, и не будет,

Я один остался. Этот край

 

Приглянулся «новым русским» - хватким!

Будут скоро виллы возводить.

Землю всю скупили без остатка.

Кто же будет сеять и родить?!

Чтоб земля хлебами колосилась,

Ветрами баюкались поля,

Где? Когда? Да и найдётся ль сила,

Чтоб разумно править у руля?

 

Чтоб вела людей, ( кто любит землю),

Поднимать её. Я – хлебороб.

Две руки свои за них подъемлю.

Только бы дожить до них мне…Чтоб…

 

Замолчал. Молчала и цыганка.

Тяжело вздохнув, свернул цигарку,

И тихонько снова молвил: «Чтоб…»

А цыганка окрестила лоб.