НА ОГОНЁК…

 

Сибирский разохотился мороз.

Треск по лесу сухой, как на пожаре,

И огонёк в заснеженной хибаре

Средь темени в глухой ночи без звёзд,

В мороз суровый, как спасенье мне.

Прижалась, одинокая, к опушке,

В сугробах утонувшая избушка

От всех дорог проезжих в стороне.

 

Я сам – похож на маленький сугроб,

Толкнулся в дверь, сомненьями снедаем,

И виновато улыбнулся, чтоб

В полночный час не напугать хозяев.

Вдруг слышу женский голос, он меня

Войти, раздевшись, в хату приглашает,

Присесть поближе к печке, у огня,

Поняв без лишних слов, в чём я нуждаюсь.

 

И даже не спросила: кто, зачем?

Я что-то сам промолвил для знакомства.

Казалось мне, не слушала совсем

Дремавшая хозяйка незнакомца.

Она, склонясь, сидела за столом,

И, верно, молодой была красива.

Был неказист и прост крестьянский дом,

Как тысячи таких домов в России:

 

В одной неброской рамке на стене

Десяток фотографий пожелтевших,

И в центре, давший имя всей родне,

Хранитель всех традиций, поседевший.

Их души здесь – живут среди живых,

Их память берегут от рода к роду,

Их почитают так же, как святых

В теперешние бешенные годы.

 

Большая печь с лежанкой на двоих,

Стол самодельный, струганные лавки,

Дорожек пара вязанных, цветных,

Ведро с водой на рубленой подставке.

Резной буфет с посудою простой,

Кровать под покрывалом разноцветным.

На самоваре чайник заварной,

И дух целебный ведренного лета.

 

Надёжность и покой хранили дом…

Для жизни человеку мало надо,

Чтоб заниматься праведным трудом,

И чтоб родные были где-то рядом…

Забылась городская суета,

И мне до боли вдруг понятно стало:

Вот здесь живут любовь и доброта,

Здесь неизменно русское начало.

 

«Ну, что, согрелся, – голос в тишине, –

Попей чайку, должно ещё горячий,

Баранки, сахар» – словно бы во сне

Я слышу тихий голос сибирячки.

Намаялась, наверное, за день,

Забот по горло летом и зимою,

У них в любую пору трудодень

Кончается с погасшею зарёю…

 

С рассветом покидая тёплый дом,

С поклоном неулыбчивой хозяйке,

К которой стылой ночью с огоньком

Во тьме кромешной я забрёл случайно,

Я понял правотою естества

Простую тайну нашей жизни, ибо,

Пока глубинка русская жива,

Душа в российских бурях не погибнет.

 

28 сентября 2017