НИНА ПОПОВА

к.ф.н., член Союза писателей России,

Академии российской литературы и

Славянской художественной Академии

 

 

 

ВОСТОЧНАЯ КУЛЬТУРНАЯ ТРАДИЦИЯ В РУССКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ И.С. ТУРГЕНЕВА И П.Н. ВАСИЛЬЕВА)

 

 

Аннотация. Статья посвящена актуальной проблеме литературных взаимосвязей и взаимовлияний в аспекте отражения Востока как эстетической, мировоззренческой и духовной категории в русской литературе. Представлены результаты исследования «восточной» тематики в стихах и прозе И.С. Тургенева («Восточная легенда» и «Песнь торжествующей любви») и в поэзии П.Н. Васильева. Предпринята попытка установить линии пересечения творчества этих авторов с поэтическим наследием выдающегося казахского поэта второй половины XIX века Абая Кунанбаева.

 

Проблема литературных взаимосвязей и взаимовлияний занимает особое место в современной гуманитарной науке. Принципиальное значение в этих процессах приобретают многомерные изменения в культурах, длительно взаимодействующих на этническом, национальном, цивилизационном уровнях. При этом именно цивилизационный уровень показывает наиболее существенные результаты двустороннего художественного, научного, духовного обмена и зарождение нового на основе собственно национального и заимствованного инонационального.

 

Однако история человеческой цивилизации насыщена примерами «подавления одной культуры другой, развитием культурного изоляционизма, процессами ассимиляции и т.д.» [Астафьева, Аванесова: эл.ресурс]. Поэтому кардинальной целью мировой национальной и культурной политики должно стать именно достижение продуктивного диалога во всех важнейших аспектах взаимодействия культур и взаимоотношения народов.

Диалог Запада и Востока (как совокупности азиатских государств) всегда играл глобальную роль в мировой политике, и в этом диалоге территориальный «хребет» Россия, связывающий Европу и Азию, выполняет чрезвычайно важную миссию. Россия – это фактически и есть Евразия. Задолго до образования Российской империи на территории Европы и Азии «формировалась евразийская общность населяющих её народов» [Челышев: эл. ресурс]. По словам П.Я. Чаадаева, «стихии азиатские и европейские перерабатываются в оригинальную Русскую цивилизацию» [ Чаадаев: 192].

Многовековые традиции исторических связей Древней Руси и Востока сохранились в таких бесценных памятниках древнерусской культуры, как «хождения»/«хожения» и духовные притчи. Из самых первых «восточных» печатных притч известны «Желатели» (ч. II журнала «Ежемесячные сочинения» Петербургской Академии Наук, 1755 год), совместившие саму притчу, толкование и нравоучение. Первым дошедшим до нас примером «хождений» на Восток стало "Житье и хоженье Данила, Русьскыя земли игумена", датируемое ХП веком. Примерами других ориентальных "хождений" можно назвать записи Афанасия Никитина "Хожение за три моря", "Житие и хождение" /"Иерусалимское хождение"/ Василия Гагары, "Проскинитарий" Арсения Суханова, "Сказание о Келезных вратех" неизвестного автора, "О ходу в персидское царство и из Персии, Турскую землю и в Индию, и в Урмуз..." Федота Котова и др. В описании своих странствий авторы «сознательно или подсознательно прибегали к ориентализмам, под которыми понимается лексика, восходящая к персидскому, арабскому и тюркскому языкам» [Ахмедова: 5].

Более поздняя русская «восточная» литература представляла пёструю смесь «произведений ранней эпохи, дошедших к нам через Византию» [Пыпин: 28], произведений восточного фольклора в переводах русских мастеров, переводы французской «восточной» литературы, представляющие, во-первых, переводы оригинальных восточных литературных источников, во-вторых – стилизованные под восточную культуру произведения. По словам В.Н. Кубачёвой, «допуская некоторую условность, «восточные» повести в русской литературе XVIII – начала XIX века можно разделить на три группы: 1) морально-этические с религиозной окраской; 2) развлекательные, авантюрно-галантные; 3) просветительские, философско-сатирические и нравоучительные» [Кубачёва: 299].

Восточная (азиатская) тема нашла воплощение в судьбе и творчестве многих русских литераторов. В данном контексте следует отметить все произведения, ставшие итогом известного «Туркестанского вояжа» С.А. Есенина (Мурманск, Соловки, Архангельск, Туркестан, Киргизские степи, Кавказ, Персия, Украина, Крым), повторяющего евразийский путь А.С. Грибоедова и А.С. Пушкина, Д.В. Веневитинова и М.Ю. Лермонтова, А.А. Фета и И.А. Бунина. Восточный след проходит и в творчестве Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина, И.А. Крылова, Ф.Н. Глинки, Я.П. Полонского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и др.

Пушкин и Восток – особая тема русской литературы, он «открыл загадочный Восток для русского читателя в знаменитом «Кавказском пленнике» и «Бахчисарайском фонтане», поэме «Газий», в стихах «Стамбул гяуры наши славят», «Делибаш» «Подражания Корану» и др.» [Цивелев: 238]. Проницательный взгляд на мир Востока, его отражение в образе России мы видим у Ф.И. Тютчева; у А.А. Блока цикл «На поле Куликовом» и стихотворение «Скифы» отличает национальное самосознание и геополитический, евроазиатский взгляд на историю.

Восточные мотивы как эстетическая категория, как ярчайшая палитра уникальных художественных элементов, – одна из причин обращения к Востоку Ивана Сергеевича Тургенева (1818-1883). Аккумулируя знания о Востоке, полученные в Петербургском и в Берлинском университетах на лекциях О.И. Сенковского и К. Риттера, в трудах ориенталиста и востоковеда Н.В. Ханыкова и др., Тургенев начал изучать Священное писание ислама — Коран, многие суры из которого были созвучны его взглядам: «Богу принадлежит и Восток, Богу принадлежит и Запад» (Коран, сура 2, стих 110), познакомился с переводами персидского поэта Хафиза (именно с газелями Хафиза можно провести творческие аналогии в тексте поэмы «Песнь торжествующей любви»). Писатель нередко цитировал «Западно-восточный диван» Гёте, давал превосходные оценки пушкинским восточным стихотворениям: «От восточных стихотворений я прихожу в восторг несказанный» (из письма к И.Ф. Анненкову); «Перечитайте их. — Я от них безумствую» (из письма к С.Т. Аксакову).

Но был и другой Восток, осознаваемый Тургеневым «как философская система, как исконный феномен живой истории, неразрывно связанный с античностью и европейской культурой» [Мостовская: 108], отразившийся в мифопоэтической природе тургеневских рассказов «Отчаянный» и «История лейтенанта Ергунова», в стихотворениях в прозе «Восточная легенда» и «Брамин», в «таинственной повести» «Песнь торжествующей любви». Образы героев в них создаются «при помощи таких элементов, которые в культуре обладают устойчивой мифологической символикой. Это цвет, закрепленность за определенным типом пространства, национальная принадлежность, род занятий. Выявить глубинный смысл образа помогает и звуковой компонент, в частности особенности речевого поведения» [Лазарева: 6-7]. В «Песне», позиционируемой писателем легендой из старинной рукописи, акцентной нотой звучит ориентальная восточная тема, чутко сотканная из многомерных образов, мотивов, символики, деталей, философских стилизаций. Страстная магическая музыка «полилась, красиво изгибаясь, как та змея» и наполнила сюжет повести своими колдовскими чарами. И это – тоже дань культуре Востока, для которого музыка – важнейшая составляющая жизни.

Стихотворение в прозе «Восточная легенда» имеет форму аллегорического повествования – аполога и является блестящим примером проникновения в сложную символическую систему восточной словесности и в специфические черты азиатской ментальности. Сюжет «Восточной легенды» перекликается с поэмой «Максуд» великого поэта казахской земли, основателя современной казахской письменной литературы – Абая Кунанбаева (1845-1904), написанной им на десяток лет позже – в 1887 году. Предположительно, практически вся первая часть «Максуда» представляет собой пересказ тургеневской «Восточной легенды». Примечательно, что на одной из авторских рукописей «Максуда» главным редактором этого издания – М.О. Ауэзовым была обнаружена авторская пометка: «(Тургеневтен)» (из Тургенева). Этому факту и сюжетному совпадению придавал большое значение известный исследователь жизни и творчества Абая – М.С. Сильченко, а казахстанский литературовед З.А. Ахметов высказал предположение, что «Максуд» является свободным, дополненным другими литературными фактами, пересказом тургеневского сюжета.

Взаимодействие с поэзией Абая на образном, тематическом и философском уровнях можно обнаружить и в творческом наследии яркого и самобытного поэта 30-х годов прошлого столетия Павла Николаевича Васильева (1910-1937). Это взаимодействие представляется нам знаковым в связи с идеями о диалоге культур самого Абая, переводчика на казахский язык произведений А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. Мы наблюдаем здесь непрерывность культурных связей: Абай черпал вдохновение в русской культуре, а Васильев обогащает свой творческий почерк апелляциями к культуре казахской. Признаки интертекстуальной связи произведений этих двух поэтов можно обнаружить при сравнительном анализе стихотворений «Охота с беркутами» Павла Васильева и «Беркутчи выходит на охоту после первой пороши» Абая («Всадник с беркутом скачет в ранних снегах» в переводе С.И. Липкина). По настроению, стилю, тону, содержательной параллели эти произведения тесно связаны, еще более сильная связь проявляется на уровне идейном и эмоциональном. Есть сходство и в построении стиха: в обоих случаях это нерифмованный, силлабический стих, характерный для казахской поэзии, а со стороны Васильева – представляющий собой стилизацию. Можно увидеть, что Васильев хорошо знаком с творчеством Абая, скорее всего, постигал его в оригинале, на казахском языке, так как первые переводы произведений Абая на русский появились позже. Сопоставление данных стихотворений показывает исключительно творческий подход Васильева к культурному материалу (фольклорному или, как в данном случае, авторскому), его умение, отталкиваясь от пойманного настроения, развивать тему и создавать в итоге совершенно оригинальное авторское произведение.

Павел Васильев – особое явление в русско-азиатском диалоге культур. Поэту, родившемуся в казахстанском Прииртышье, были кровно близки культура, обычаи и традиции жителей великой половецкой степи Дешт-и-Кипчак. Он не «обратил свой взгляд на Восток», как другие, его взгляд сформировался именно на азиатских просторах, это был взгляд на Русь со степной стороны. Над судьбой Павла Васильева «прочно висит казахстанское небо», этот исторический регион Евразии воспет им с необычайной силой любви и притяжения. Носитель двух древних языков, сохранивших живительные родники национального слова, он обладал уникальной возможностью свободного перемещения по исконно своей и по инонациональной этнической почве: «А степь навстречу – / Пургой, пургой: / Ой, кайда барасен? / Ой-пурмой? – / А по степи навстречу – / Гиблый туман:/ Некерек! / Бельмейм! / Джаман, джаман!» (поэма «Соляной бунт»). Некоторые свои стихи Васильев публиковал под казахским именем Мухан (Мукан) Башметов, выдавая их за переводы произведений этого казахского поэта и соответствующим образом стилизуя. Позже они были собраны в цикл «Стихи Мухана Башметова».

В эпической поэме «Соляной бунт», цикле стихов «Песни киргиз-казаков»,стихотворениях «Охота с беркутами», «Азиат», «Джут», «Турксиб», «Верблюд», «Родительница-степь», «Киргизия», «Затерян след в степи солончаковой...», «Путь на Семиге» и др. поэт многоцветными, неукротимыми красками начертал мельчайшие детали жизни казахов, и в этих произведениях наиболее фактурно проявилась «азиатская составляющая» васильевской поэтики и её созвучие с творчеством современных Васильеву казахских поэтов – Сакена Сейфулина, Таира Жарокова, Ильяса Джансугурова и др.

В поэзии Павла Васильева песенная форма, как и в казахском фольклоре и литературе, является основополагающим жанром. Указание на это фигурирует уже в самих названиях произведений поэта – «Песня о гибели казачьего войска», «Песня», «Песня о Серке». «Песнь о хладнокровьи», «Песня об убитом» и др. Васильеву были с детства знакомы и близки традиционные казахские песни и сложные по ритму и мелодике, инструментальные пьесы или наигрыши – кипчакские кюи, исполняемые на комузе или домбре,

На домре спокойно застыла рука,
Костра задыхается пламя.
Над тихой юртой плывут облака
Пушистыми лебедями.
По чашкам, урча, бушует кумыс.
Степною травою пьян,
К озеру Куль и к озеру Тыс
Плывет холодный туман.
Шатаясь, идет на Баян-Аул
Табунный тяжелый гул.

(«Товарищ Джурбай»)

Билингвизм (двуязычие) его творчества, базирующегося на тюркской (казахской) и славянской (русской) классической литературе и народно-поэтическом творчестве этих народов, уверенно указывает на евразийское начало васильевского художественного метода. Поэзия Павла Васильева внесла весомый вклад в литературное наследие России и Казахстана, сыграла и играет до сих пор огромную роль в сохранении и развитии традиций культурной преемственности. Особенно – в современном литературном процессе наших стран, когда проблематика породнения русской и среднеазиатской, в широком смысле – народных культур, приобрела особую значимость при существовании культур вне границ единого государства, а вопрос о родстве и путях сохранения всех основ для живого обмена и творческого роста только приобретает свою насущность и значение.

Литература

1. Астафьева О.Н., Аванесова Г.А. Взаимодействие культур. Российская цивилизация в пространстве, времени и мировом контексте. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://рос-мир.рф/node/2366. – 19.09.2017.

2. Ахмедова С.А. Восток в древнерусской литературе (на материале "Хождений"): автореф. дисс. ...канд. филол.наук. – Баку, 1990. – 27 с.

3. Кубачева В.Н. «Восточная» повесть в русской литературе XVIII-начала XIX века // XVIII век. Сб. 5. – М.: Л., 1962. – С. 295-315.

4. Лазарева К.В. Мифопоэтика "таинственных повестей" И.С. Тургенева : автореф. дис. ... канд. филол. Наук. – Ульяновск, 2005. – 22 с.

5. Мостовская Н.Н. Восточные мотивы в творчестве Тургенева // Русская литература. – 1994. - № 4. – С. 101-112.

6. Пыпин А.Н. Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских // Отдельные оттиски из IV книги Ученых Записок... – Типография Императорской Академии наук. – СПб, 1857. – 360 с.

 

7. Цивелев А. А. Влияние Востока на культуру и поэзию России // Молодой ученый. — 2010. — №9. — С. 236-241.

 

8. Чаадаев П.Я. Сочинения и письма П.Я. Чаадаева: под редакцией М. Гершензона / П.Я. Чаадаев – М.: Путь, 1914. - Т.2. – 342 с.

9. Челышев Е.П. Судьба культуры и путь России. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/sudba-kultury-i-put-rossii. – 19.09.2017.